Над травой прошумел заплутавший ветерок, слегка качнув ветви дубов. Почуяв свежий воздух, костёр радостно всколыхнулся и запотрескивал.

― Смотри, один раз показываю! ― сказал Авельир, растирая между ладоней сверкающую пыль. ― Это меллеор, а по-научному алмазный золотат платины ― волшебный порошок, он, как бы восстанавливает реальность такой, какой она должна быть, понимаешь?

Алёна мотнула головой, всё-таки, ей трудно было воспринимать такое количество информации за один день.

― Насколько я помню из школьного курса химии, золото кислот не образует, ― возразила Алёна.

― Это у нас там, а в Адальире аурраты и аргентаты обычное дело, но сейчас не об этом.

― И как работает твой золотат?

― Объясняю: в реальности весь наш мир един, ибо, если ты рассмотришь любой предмет на микроуровне, то он окажется состоящим из сходных частиц ― атомов, а все атомы состоят из ядра и электронов, а электроны представляют собой облака энергии. То есть все объекты и явления состоят так же из энергии, ясно?

― Не грузи барышню околонаучной ересью, ― рассмеялся Дэльвьир. ― А, то она уснёт раньше, чем ты сотворишь волшебство! Скажу по-секрету, дружище Авельир просто сам не понимает, как это делает, вот и несёт всякую околесицу.

― Да, нет, нет! ― спешно возразила Алёна. ― Пусть рассказывает, это же всё, наверно, очень важно!

― ОК, Авельир, только покороче! ― Дэльвьир усмехнулся, заложил руки за голову и вальяжно откинулся на поросший пушистыми травами склон. Глаза его устремились ввысь, где уже звонко вспыхивали ранние звёздочки.

― Короче, это вещество, которое мы называем магическим порошком меллеором, каким-то образом способно делать окружающий Мир единым, так, что с лёгкостью можно использовать скрытые ранее силы природы.

― А как это выглядит на практике? ― Алёне не терпелось "увидеть настоящих чудес".

Авельир лукаво улыбнулся, став при этом, благодаря Алёниному гриму, похожим на злобного клоуна из американских триллеров, и, взмахнув руками, рассеял порошок перед собой в воздухе. В правой ладони чудодея в гриме что-то неразличимо засверкало. Алёна и глазом не успела моргнуть, как Авельир уже сжимал в пальцах прекрасный розовый цветок, на лепестках которого ещё дрожали капли утренней росы. Алёна восторженно уставилась на цветущий подарок, боясь даже прикоснуться к нему.

― Как ты это сделал? ― воскликнула она в изумлении.

Авельир протянул ей цветик, а сам скосился на Дэльвьира, как бы спрашивая одобрения в чём-то. Дэльвьир приоткрыл левый глаз, оглядел им Авельира и вновь усмехнулся.

― Покажи ей, покажи, раз так невтерпёж!― он махнул рукой. ― В конце концов, она ж Избранная, ей можно.

― Да, наверное, и нужно! ― добавил Авельир.

― Что можно и нужно? ― занервничала Алёна, которая ужасно не любила, когда при ней говорят о чём-то для неё не понятном.

― Сейчас я покажу тебе, как я это сделал, ― пояснил Авельир. ― Придвинься поближе, и положи мне руку на плечо, ― с этими словами он сам двинулся к девушке, но та невольно подалась назад. ― Да не бойся ты, я ж не приставать собрался! ― заверил готический рыцарь.

― А, кто тебя знает? ― с наигранным недоверием отозвалась Алёна, но всё же прижалась к Авельиру, и даже сильнее, чем тогда в лесу, когда у парня случился нервный припадок после встречи с Шэугканом, а ей пришлось его успокаивать и делать новый грим.

― Смотри внимательно, я попробую показывать помедленнее, ― пообещал Авельир.

Он приобнял Алёну правой рукой, плотно прижав к себе, и вновь подбросил щепотку меллеора в воздух. Только теперь Алёна заметила еле видный золотистый ореол, окруживший их со всех сторон.

― Смотри вперёд! ― скомандовал Авельир.

Алёна оторвала глаза от сверкающего ореола и, подняв взгляд, устремила его прямо перед собой. Она тут же невольно дёрнулась назад от увиденного, потому что на неё с огромной скоростью нёсся лес, тот самый, что ещё мгновение назад стоял на противоположной стороне долины так далеко. Алёна аж взвизгнула от страха, когда деревья оказались совсем близко, но тут же поняла, что это только мираж. Авельир целеустремлённо глядел вперёд, словно притягивая взором, лежащую впереди панораму. Казалось, между глазами гота-вавилонца и рощей установился некий связующий луч, невидимый глазу, но чувствуемый на уровне подсознательной уверенности. Видение внезапно поблекло, краски перемешались, и теперь уже казалось, они вместе летят над вечерними равнинами, над реками и полями, через какие-то совершенно неведомые края. Впереди зажелтела пустошь, покрытая мельчайшим песком-пылью, где всюду сверкали точки горящих костров, которая вскоре сменилась густыми зарослями поистине тропических растений. Удивительнее всего было то, что Алёна даже могла чувствовать запахи цветущих деревьев и слышать, как чудесно поют там птицы. Путешествие, которое показалось Алёне неимоверно долгим, длилось не более незаметного мгновения. Движение прекратилось, вокруг вихрями закружили все виденные пейзажи, сплетающиеся во что-то единое и странное. Алёна зажмурилась и мотнула головой, как обычно, когда пыталась разогнать дремоту, засыпая перед рабочим компьютером, и вновь осторожно раскрыла глаза: перед ней задумчиво покачивали головами те самые розовые цветы, чьего собрата она только что видела в руках Авельира. Вокруг стоял древний лес, витиеватые деревья очень плотно сплетали свои извитые ветви, покрытые ажурными листьями обалденного изумрудного цвета с ядовито-зелёными прожилками. В глубине рощи, то там, то здесь, сквозь толщу роскошных крон, словно нити люрекса струились тонкие золотистые лучи солнца. Алёна сразу догадалась, что это место где-то очень далеко, раз здесь ещё день, а, может быть, даже и утро. А, может быть, они двигались ещё и во времени? Она огляделась по сторонам, и с удивлением обнаружила, что за её спиной, и частично с боков по-прежнему стоит деревушка вэльмов. Чудесный лес с цветами находился только с одной стороны, как бы вклиниваясь в реальность, но вклинивание это было настолько естественным, что, как не старалась она, а найти границу двух миров, на первый взгляд вроде бы явственную, глазам её так и не удалось. Казалось, вот-вот и она увидит, где ночной уют деревушки вэльмов становится дивным утренним лесом с цветами, но в то же мгновение эта граница ускользала куда-то очень далеко. Так бывает при мигрени, попробуйте-ка уследить за этой танцующей змейкой и поймать её взглядом! Или во снах, и вы сами знаете эти странные видения, когда абсолютно нереально сочетаемое пространство кажется вполне возможным и, более того, даже логичным.

― Где мы? ― воскликнула она. ― То есть, где мы сейчас, в деревне или куда-то перенеслись?!

― Мы в гостеприимном доме лесных жителей вэльмов, щедростью Богов, встреченных на тернистом пути, ― пояснил Авельир. ― А это лес у подножья Свиреаля, где растут эти чудесные цветы, мы просто пропустили пролегающее между ними расстояние и время и приблизили их к себе.

― Но это же невероятно! ― Алёна наклонилась к удивительным цветам и с наслаждением вдохнула их насыщенный аромат.

― На самом деле это достаточно просто, ― Авельир провёл рукой по розовым лепесткам, его потёртые за время путешествия перчатки на фоне чистых, совершенных цветов выглядели несколько гротескно. ― Просто, надо научиться понимать мир, чем больше ты понимаешь, тем легче что-то делать, это какой-то божественный закон.

Алёна не могла наглядеться на окружающие красоты, теперь она заметила и странные золотые цветы, напоминающие морские звёзды, что выстилали землю в чудесном лесу, но спрашивать про них у Авельира она не стала, боясь словами спугнуть благодатное чувство неиссякаемого наслаждения от созерцания совершенства царства девственной природы.

― Хочешь, сорви себе, ― предложил Авельир.

― Нет, ― сразу резко возразила Алёна. ― Пусть себе растут такие красивые! Цветы, они лучше, когда живые, тем более что ты уже сорвал один зазря! ― она ещё раз погладила цветы, зачерпнув ладонями лепестки, словно чистейшую родниковую воду. ― А ты не можешь того, обратно его приделать?

Готический рыцарь протянул цветок обратно, и он тотчас вновь прирос к стебельку, пока меллеор дрейфовал в воздухе, легко свершались любые чудеса.

― Вот так-то лучше, ― одобрила Алёна. ― Зачем же их изводить, если такие красивые!

― Согласен, ― Авельир улыбнулся, но вдруг взгляд его скользнул в сторону и лицо вмиг сделалось серьёзным и напряжённым. ― А эти что здесь делают? ― спросил он, как бы сам у себя.

― Что там? ― забеспокоилась Алёна, устремляя взор туда же, и стараясь разглядеть, что же привлекло внимание готического рыцаря.

Там, сквозь просвет в кронах виднелась залитая солнцем долина, где едва угадывалась цепочка в несколько человек, осторожно ступающих по её дну. Алёна не могла даже разглядеть, сколько точно их было, но для Авельира такое расстояние, видать, не было проблемой.

― Да это долгая история, просто есть народец, которому неймётся полазить, где не следует! ― Авельир как будто даже рассердился.

Цветущая роща тут же исчезла, и если бы не оставшиеся у Алёны в ладонях розовые лепестки, ей теперь трудно было бы поверить, что ещё мгновение назад здесь покачивали головами эти чудесные создания природы.

 

Рассказ о диггерах-параллельщиках

― Представляешь, Дэльвьир, кого я только что видел? ― воскликнул Авельир, едва вернувшись из волшебного путешествия.

― Кого?!

― Диггеров-параллельщиков, по моим прикидкам они где-то на западных границах леса Зирвельдона.

― Да?! ― Дэльвьир вновь принял вертикальное положение. ― Честно сказать, они мне надоели!

― Ты не прав! ― вмешался в разговор, внезапно возникший из темноты Фариселл. ― Они делают своё дело, без них у нас не было бы карт тех земель Адальира, где боятся ступать даже воины славного Ормунда!

― Ну, здесь ты прав! ― согласился Авельир.

Дэльвьир же немного скривился, поскольку он всё равно не любил этих пройдох.

― Кто это такие, диггеры-параллельщики? ― заинтересовалась Алёна.

― Знаешь, кто такие диггеры вообще? Вот это, то же самое, только путешествуют они не по заброшенным заводам и пустым городам, а по параллельному Земле миру Адальира, ― просто объяснил Авельир.

― И изрядно мешаются под ногами, ― недовольно добавил Дэльвьир.

― Когда как. К их чести надо сказать, один раз такой вот диггер-параллельщик меня здорово выручил, ― признался Авельир.

Потом повисла пауза, все затихли, заметив приближающуюся фигуру Тэльта. Белоснежный пушистый вэльм с редкой сединой в полумраке Адальирской ночи выглядел совсем ирреально, и Алёна, которая раньше никогда не видела подобных существ, находила в нём всё большее сходство со своим любимым игрушечным медвежонком из детства.

― Его звали Пушистиком, ― со смущённой улыбкой на устах прошептала Алёна, склонившись к самому уху Авельира.

― Кого? ― удивился тот.

― Медвежонка моего...

― Какого медвежонка?

― В детстве у меня был любимый медведик, белый и пушистый, я без него не могла уснуть, засыпала всегда только в обнимку с ним, ― пояснила она, смущённо пряча глаза.

― Ты что, смутилась? ― искренне удивился готический рыцарь. ― Да чего такого-то?

― Ну, это, как-то неловко такие вещи рассказывать, ― растерялась Алёна.

― Брось! ― Авельир махнул рукой. ― Я и сейчас храню под подушкой куклу, типа, чтоб сны были хорошими.

― Правда? ― Алёна действительно удивилась такой откровенности своего нового друга.

― И в этом нет ничего зазорного, ибо даже древние знали, что такие талисманы приносят много доброго. Ты, наверное, слышала о таких вещах у североамериканских индейцев. Они называли их хранителями снов, такие своеобразные куклы-обереги существовали во многих культурах, как на Земле, так и в Адальире, где присутствие Гиртрона делало их насущно необходимыми. Кстати сказать, на Земле эта культура пошла ещё с тех времён, когда миры были едины и Гиртрон влиял на сны людей Земли тоже.

Тем временем Тэльт уже что-то горячо обсуждал с Фариселлом, присев у костра рядом с низкорослым рыцарем. Алёна вдруг вспомнила то, о чём хотела спросить старейшину, и слегка подёргала его за рукав. Вэльм удивлённо обратил к ней своё белоснежное лицо, и широко раскрыл глаза, который в свете костра казались светящимися изнутри.

― Простите, Старейшина, ― начала она неуверенно, ― а, правда, что у вас в лесу живут какие-то плотоядные деревья?

Тэльт нахмурился, словно не поняв вопроса, и обернулся за разъяснениями к Фариселлу.

― Вы про них? ― вэльм указал рукой на ростки Карльинского сиаорта, выбивающиеся из-под основания одного из соседних домиков.

― Нет, Старейшина, она имеет в виду кэльвирнов, ― Фариселл изобразил руками клацающую драконью голову.

― Кэльвирны многие лета охраняют покой наш и берегут сию долину от злого люда проклятого замка Вильтрага, ― с этими словами Тэльт привстал и погрозил пальцем в ту сторону, где должен был находится Фаллен-Граунд.

― Вильтрагом на вэльмском языке называют Фаур-Каст Граса Даркфлесса, ― повернувшись к Алёне, объяснил Фариселл. ― Те чудовища, что встретились нам у переправы ― его фавориты.

― И много этих кэвлирнов в вашем лесу? ― занервничал Авельир.

― Кэльвирнов! ― поправил его старейшина. ― И их действительно очень много, все леса кругом просто-таки кишат ими. Только в нашей долине воины Кэльвиара не обитают.

― А как же вы сами не боитесь путешествовать по окрестным лесам? ― резонно удивился Фариселл.

― Мы мало куда ходим, вэльмы народ оседлый... ― Тэльт почесал за ухом.

― А, почему ты назвал их воинами Кэльвиара? ― спросил Дэльвьир.

― Потому что это он создал кэльвирнов, чтобы противостоять злым людям, набеги которых на наши земли творил Т'эраус.

― Точно, ― воскликнул Авельир, ― я же читал об этом! Кэльвиар не мог создавать животных или людей, поэтому он создал защитников долины из деревьев, но в том тексте их называли, э... как же это?

― Забыл? ― Дэльвьир наморщил лоб, будто хотел помочь другу и сам вспомнить это слово.

― Сьиорны, точно! ― вспомнив, воскликнул Авельир. ― Сьиорны были единственными существами, которым удалось остановить завоевание Кэльвиарона пробуждёнными дартгротами из Фаллен-Граунда!

― Верно, ― Фариселл утвердительно кивнул, ― это, очевидно, георальдское произношение, а у вэльмов их именуют по имени созидателя Кэльвиара кэльвирнами, всё правильно!

― Та тропа, по которой вы пришли и есть единственный путь в долину, ― сказал Тэльт своим поскрипывающим голосом. ― Вы, видать, не из простых, раз сумели отыскать сей путь и не стать добычей кэльвирнов.

― Скажите, старейшина, ― подчёркнуто почтительно начал Фариселл, обращаясь к Тэльту. ― Как же нам теперь выбраться из лесу? Дело в том, что нам как можно быстрее нужно попасть в Арвельдон.

― Пойдёте обратно по тому же пути, по которому пришлю сюда, ― старейшина задумчиво почесал кончик своего белого носа. ― Я, пожалуй, дам вам проводника, ― добавил он.

― Проводника? ― Авельир удивлённо поднял брови, он считался отменным следопытом, и воспринял последние слова вэльмского старейшины, едва ли ни как оскорбление.

― Если вы, конечно, не возражаете, ― поспешил добавить старейшина, заметив недовольный взгляд Авельира. ― Тора, скажем, пусть он выведет вас на главную тропу, а там рукой подать до Божественного Пути!

Авельиру стало как-то неловко за своё чрезмерное самолюбие и нетактичность, он поспешил улыбнуться старейшине, и сделал это максимально дружески. Максимально, насколько это позволял его готический грим, призванный в иное время пугать противников, обращая целые армии в бегство.

― Конечно, конечно мы только "за"! ― поспешил согласиться он. ― Здесь у вас легко заплутать, а помощь опытного проводника будет весьма кстати! ― добавил он, желая подбодрить гостеприимных вэльмов нехитрым комплиментом. Ведь известно, что все жители глуши безумно обожают, когда кто-то заезжий замечает их умение ориентироваться на местности, отмечая превосходство коренных обитателей и расписываясь в собственном неумении.

― Только, выходить вам следует на рассвете с самыми первыми лучиками солнца, ― старейшина понизил голос, словно опасаясь, что его кто-то может услышать. ― Ибо только в этот рассветный час кэльвирны по обыкновению своему дремлют, ― пояснил он, указывая пальцем вверх.

Над долиной вновь пронёсся легкий ветерок, костёр затрещал и выбросил вверх охапку оранжевых искр, наверное, ему очень хотелось быть настоящим вулканом.

― Надо поспать, а то скоро придётся продолжить движение к Арвельдону, ― подытожил Фариселл. ― Не будем менять планов и попробуем выйти к нему сзади со стороны Кэльвиарова распадка, где долина древнего божества становится Арвельдонской пустошью.

 

Ночь была тиха и безмятежна, палатка, поставленная вавилонцами, хоть и была из какой-то невесомой материи, но и та казалась лишней, будучи действительно непроницаемой для внешних сред, и надёжно храня тепло. Прохладу ночного воздуха скрадывало полное безветрие. Алёна спала крепко, сильно устав за долгий переход днём. Она свернулась клубочком на импровизированной лежанке и прикрыла лицо рукой, как будто закрываясь от солнца. Дэльвьир и Фариселл расположились у входа снаружи, подложив под головы свои рюкзаки и укрывшись плащами. Только Авельир всю ночь безмолвно бродил в высокой траве, невольно отряхивая серебро росы с мохнатых травинок. К половине ночи его силуэт исчез из виду, что означало, что готический рыцарь всё-таки нашёл место для ночлега, которое устроило его. Наверное, он расстелил свой плащ где-то в одном из домиков вэльмов на первом этаже или забрался по обыкновению на дерево, откуда было можно незаметно наблюдать за всей округой. Осмотрительность была вторым важным качеством Авельира, которое развилось до гипертрофированности подобно всем его семи чувствам.

― Я слышала, как днём Авельир сказал, будто у него семь чувств, ― прошептала Алёна, выглядывая из палатки, лицо её выглядело заспанным, а глаза блестели, как звёзды. ― Это была шутка, или что он имел в виду?

Дэльвьир приподнялся на локте и обернулся к девушке.

― Ну, это... Как тебе сказать? ― отозвался он тоже шёпотом. ― На Земле у нас их только пять, плюс интуиция, а здесь их семь. То есть активизируется подсознание и ещё есть такое чувство нужного пути, будешь его тренировать и научишься всегда находить верное решение... ― он зевнул. ― Хотя, лучше тебе об этом сам Авельир расскажет, он у нас, как я уже говорил, спец по вопросам теории, ведь он единственный, кто прочитал всю доступную информацию об Адальире, он настоящий фанатик! Спи!

Дэльвьир поудобнее устроился и захрапел. Алёна вернулась обратно в палатку и вновь погрузилась в страну сновидений. Ей долго снились далёкие земли, чудесные луга и чарующие красотой рощи. Она заворожено блуждала в райских садах, наслаждаясь чудесными песнями неведомых птиц. Плохо различая, где кончается сон, а начинается явь, она вдруг ощутила странное волнение. Ей вдруг привиделся странный воин в чёрных доспехах и с мечом, чьё лезвие окутывало лимонное пламя.

Гиртрон не имел власти в здешних землях, его дух никогда не бывал здесь. Он лишь зацепил сон Алёны краем своей энергии, витающей ныне за многие мили от деревушки вэльмов где-то в самых глубоких глубинах Свиртенгралля. Тень плаща древнего демона растворилась столь же мгновенно и неожиданно, как и появилась, уступив место краскам свежего леса, журчанию ручьёв и птичьим трелям. Но его появление говорило о том, что либо лес вэльмов находился на прямой линии со Свиртенграллем, либо сила его стала уже просто невообразимой, и готовится его новое воплощение, четвёртое в мире Адальира. На самом же деле, ожидая поединщика и желая привлечь его, Гиртрон возжёг на башнях Свиртенгралля все огни, и вместе с их светом энергия чудовища смогла долететь даже до самых отдалённых уголков Кэльвиарона.

Первым воплощением древнего демона в Адальире, как известно, был Даосторг, тогда энергия чудовища завладела доспехами, сделанными небезызвестным кузнецом, и сила демона стала осязаемой. Вторым воплощением Демона Сновидений стал Старгерольд (Даосторг воин), пожранный собственными пороками и силой Даосторга, Киллз Фортен на многие годы стал пристанищем чудовища, использовавшего его тело для свершения самых варварских своих походов против близлежащих королевств. Старгерольд поработил всю Кйа-Ори, а впоследствии завоевал Южные Преддверия Кристалькраута и разбил основные сиворийские силы на севере от Свиртенгралля. В обличие воина Даосторг безгранично расширил свои территории влияния, всё время он проводил в бесчисленных набегах на города, дворцы и крепости, пока власть Свиртенгралля не утвердилась до самого Тарнтгора Пограничного. Затем была Война Разочарования. Торильтар, король Ормунда, разбил силы Старгерольда и поверг его самого.

Обретённая за годы войн и бесчисленных сражений сила теперь переполняла дух Демона Сновидений, ему требовалось новое перевоплощение. Тогда со стороны Арвельдона, как сказано в древних летописях, к южным вратам Кйа-Ори прибыл человек в высоком шлеме. Глаза его горели ровным алым пламенем, которое издавало ужасающий гул. Из складок плаща струился ледяной туман, а лезвие старинного меча окутывало лимонное пламя. Воин назвался Гиртроном, и потребовал коронации на трон Свиртенгралля. Как ни странно, но его требование выполнили сразу же и беспрекословно.

Гиртрон завершил задуманное Даосторгом ещё на заре времён.

Даосторг в своём истинном обличии Демона Сновидений спровоцировал грехопадение Т'эрауса, разъединил народы, посеяв вражду и ненависть, пожрал сны гирльдов, превратив их цветущее королевство в проклятые руины, привнёс в мир Адальира смуту, разруху и уныние. Став воином Старгерольдом, Даосторг без труда завоевал созданный им же мир разрухи и грехов. План его свершился, теперь нужен был тот, кто будет править всеми награбленными землями, и вот пришёл Гиртрон ― Даосторг король, увенчавший сие мерзкое творение древнего Демона Сновидений.

Однако, не всё так просто. За те годы, что правил Гиртрон, дух древнего Демона Сновидений вновь стал сильнее, ему требовалось новое воплощение, чтобы стать на новую ступень силы, возможно, для вторжения в иные миры, в том числе и на Землю...

В пророчестве Филлерста было сказано, что в день великого солнцепомрачения в Шадоуроке окажется величайший демоноборец, которому суждено повергнуть Гиртрона, приняв в себя его дух для перерождения, и этот человек станет самым страшным воплощением Даосторга в Адальире ещё на тысячу лет...

 

 Дух Гиртрона улетучился, и сон её вновь наполнился солнечным светом и ароматами луговых трав. Она ещё долго блуждала в собственных грёзах, нежели чем рассветные лучи из-за дальних, заросших лесом, гор осветили макушки самых высоких сосен на пригорке. Когда лучи пронзили заросли, наполнив пространство пробуждающейся природы просветлённым сиянием, листва тут же заиграла каплями росы в полумраке, словно какой-то чудодей рассыпал здесь миллиарды стразов.

 

Сражение с кэльвирнами

― Пора выдвигаться! ― голос Дэльвьира прозвучал мягко и мелодично, плавно влившись в расплывчатые картины тающего сна.

Алёна открыла глаза, огляделась и приподнялась на локте. То и дело моргая, словно пытаясь очистить зрение от картин, пришедших из грёз, она медленно выползла из палатки на четвереньках, усевшись на траву прямо при входе.

Ей всё ещё хотелось спать, она даже не сразу сообразила, что находится в Адальире, почему-то ей показалось, что она вновь спит в своей маленькой квартирке среди промозглого мегаполиса. Лица её новых спутников, собравшихся у палатки, показались ей только отдалённо знакомыми, а вэльм-проводник вообще просто шокировал девушку.

― Я думала, мне всё приснилось, ― пробубнила она низким со сна голосом и таким тоном, что трудно было понять, недовольна она этим, или просто констатирует факт.

― Сейчас пойдём на прежний путь, Тор нас проводит! ― уверенно произнёс Фариселл.

― А, медведик, ― улыбнувшись, протянула Алёна и потрепала зверька по сытой, мохнатой щеке. ― Вот кого я действительно рада видеть, так это тебя!

Тор улыбнулся, продемонстрировав свои, заострённые как бритва зубы.

― Мы пойдём из деревни с другой стороны, там дорога лучше, ― сказал он, накидывая на плечи странный плащ, сделанный, словно из листьев.

― А это зачем? ― удивился Авельир, указывая рукой на новый предмет одежды вэльма.

― Чтоб не сожрали! ― откровенно признался Тор, намекая на древесных драконов Кэльвиара. Он отвязал от полы плаща маленький мешочек, засунул в него свою мохнатую лапу и долго-долго там рылся. Закончив, он вынул что-то и протянул это Алёне.

― Что это? ― удивилась девушка. ― Это мне?

― Подарок, ― пояснил Тор.

Алёна взяла из белых пушистых рук проводника что-то маленькое и сверкающее, что при ближайшем рассмотрении оказалось кусочком горного хрусталя...

― Зачем? ― растерялась девушка, всё волшебство сцены растрогало её до глубины души.

― Это очень полезно! ― пояснил Тор. ― Это Uberrima Fides!

― Что?! ― Алёна от удивления широко раскрыла глаза.

― Так называют горный хрусталь из Вавилона, ― пояснил Фариселл. ― Он, что, действительно оттуда? ― спросил он, обращаясь на этот раз к вэльму.

Тор в ответ кивнул, и лицо его стало довольным и гордым.

― Это хрусталь из Вавилона, священный адальир воинов Кэльвиара!

― Они носили его на шее ещё на заре времён, это большая честь получить в дар кусочек именно того хрусталя, ― Авельир многозначительно посмотрел Алёне в глаза.

― Большая польза, пригодится, поверь мне! ― Тор встряхнулся, и его густая шерсть засверкала, словно алмазная россыпь.

― А у вас он откуда? ― удивился Дэльвьир.

Вэльм Тор только улыбнулся на это:

― Ну, это же лес Кэльвиара! ― сказал Фариселл, смотря при этом на Дэльвьира, как на дурака. ― Разве забыл?

― Понятно! ― Дэльвьир немного смутился от собственной недогадливости, но тут же вновь сделался уверенным в себе.

― А что мне с ним делать? ― Алёна покрутила подарок в пальцах.

― Можешь провертеть дырочку и носить на шнурке, а можешь взять его с собой обратно, туда, откуда ты пришла, ― ответил Тор, словно знал, что Алёна прибыла в Адальир с Земли.

Алёна смущённо улыбнулась, спрятала камешек в карман и в благодарность чмокнула вэльма в макушку. Увидев это, Авельир завистливо скривился, по-видимому приревновав Избранную. Авельир и сам был не прочь получить такую благодарность.

 

Отряд двинулся к выходу из деревушки. Здесь, с поросшего струящимся ковылём склона, вниз спускалась рукотворная лестница, выложенная разноцветными камешками причудливой формы и разного размера, переходящая в основании холма в покрытую золотистым мхом тропинку. Тропа петляла между светло-зелёных склонов, заросших деревьями-великанами, и терялась где-то в сияющей ранним солнцем глубине древнего леса.

Вдоль тропы струился ручей, сопровождающий все её причудливые повороты и изгибы. Очевидно, подумал Авельир, вэльмы должны были очень любить воду, коль тропа их, вытаптываемая столетиями, пролегала точно вдоль резвого ручья, и это было действительно так. Пушистый народец с испокон веков жил в богатых влагой долинах Кэльвиарона и на южных склонах Свиреаля, покрытых густой сетью полноводных рек и бесчисленным множеством ручьёв, вода была для вэльмов святой стихией, поскольку несла им благодатную жизнь. Когда Гиртрон уничтожил вэльмов Вэльмгленна, оставшиеся могли выжить лишь здесь, в гостеприимном доме Кэльвиара.

Все путники, включая Алёну, чувствовали, как наполняются энергией их тела. Ступая по тропе, проложенной вэльмами, они получали невероятный заряд бодрости и здоровья, ах, если бы гнусные дартгроты и герддроны смогли бы почувствовать это! Они бы тотчас побросали свои щиты, перековали мечи на орала, и стали бы наслаждаться первозданностью здешних мест, но, увы, все эти порождения чудовищного разума Даркфлесса и Гиртрона, не имели такой возможности. Их огненный разум был восприимчив лишь к обучению военному делу, но не к познанию таинств природы и наслаждению созерцанием красот Мира.

 

― И, всё-таки, почему мы двинулись этой дорогой? ― спросил Дэльвьир, заглядывая Тору через плечо.

― Здесь безопаснее, ― Тор стрельнул по сторонам своими большими голубыми глазами. ― В отличие от старейшины, я лично вообще не представляю, как вы прошли к нам с той стороны...

― Посмотри-ка сюда! ― раздался голос Авельира откуда-то сзади.

Дэльвьир обернулся: Авельир сидел на корточках под большим деревом, растущим на осыпающемся склоне, ковыряясь остриём изящного, антрацитового меча среди его спутанных корней.

― Что ты там нашёл? ― спросил Фариселл, подходя к нему.

― Сам не знаю, но что-то красивое! ― воскликнул Авельир.

Остриё меча отрывистыми движениями разгребало нападавшие сухие листья, вздымая с земли облака сверкающей пыли.

― Похоже на меллеор, ― Дэльвьир недоверчиво прищурился. ― Или на снежную крупку, знаете, такая образуется под настом.

― Это и есть меллеор, ― раздался голос Тора, ― мы называем такие места Россыпями Мироздания.

― Почему? ― удивилась Алёна.

― Эти мельчайшие частички делают мир таким, каким он был задуман, ― пояснил Дэльвьир. ― Помнишь, Авельир показывал тебе его чудное действие?

― Помню.

― Давайте наберём себе, пока можно, а то у меня лично уже совсем ничего не осталось, ― предложил Авельир.

― Если Тор разрешит, ― Фариселл обернулся к вэльму-проводнику. ― Это всё-таки ваша земля, можно мы возьмём себе этого порошка? Впереди длинный путь, мало ли, где он может понадобиться, да и вообще...

― Берите, конечно! ― Тор почесал коготком кончик носа. ― Здесь его очень много, да и к тому же мы сами редко прибегаем к силе его действия.

Это действительно был алмазный золотат платины самой высокой пробы. Вавилонцы быстро наполнили свои мешочки для волшебного порошка, прикреплённые у пояса, и отряд двинулся дальше. После ночного волшебства, мешочек для магии Авельира куда-то подевался, и тому пришлось ссыпать драгоценный золотат в сумочку для мобильного телефона, что, впрочем, тоже оказалось неплохо, застёгивалась ведь она вполне надёжно.

― Родники мои серебряные, золотые мои россыпи... ― с сильным акцентом шёпотом протянул Тор, уставившись на россыпи ауррата, чем немало ошарашил Авельира.

Парень, впрочем, виду не подал, но слова вэльма свидетельствовали, что кто-то с Земли уже побывал здесь и вавилонцы Брелова вовсе не первопроходцы. Этот кто-то был явно не из Вавилонского сообщества, раз не рассказал другим о затерянном селении, считающихся вымершими вэльмов, возможно, кто-то из диггеров-параллельщиков летал сюда специально за алмазным золотатом. Предполагать, таким образом, можно было всё, что угодно, одно было ясно наверняка: прошлый посетитель гостеприимного дома вэльмов любил слушать Высоцкого...

Тропа петляла всё больше, превращаясь в нечто, напоминающее серпантин. Местами она шла по нависающему над пропастью обрыву, потом уводила в глухие заросли изумрудных древесных великанов, а иной раз всходила на высокий холм, где ярко светило солнце и громко пели птицы.

― Дальше идите сами, ― сказал вэльм-проводник Тор на выходе из леса. ― Держитесь тропы и сторонитесь высоких рощ, кэльвирны обожают подобные заросли. И, запомните, ускользнуть от них невозможно, когда они совершают свой вертикальный прыжок, но перед их атакой земля покрывается мелкой рябью, и по этому признаку можно определить приближение этих драконов, ― напутствовал он.

― Спасибо, Тор, ― Фариселл похлопал чудесное создание по белоснежному плечу. ― Мы никогда не забудем вашей помощи и гостеприимства!

― Да ну, не стоит, ― смутился вэльм.

Алёна присела на корточки перед Тором и погладила его по голове.

― Ты такой классный! ― сказала она, улыбаясь. ― Жаль, нельзя тебя с собой забрать, то-то бы все удивились! Да, и спасибо за подарок! ― она приблизилась и снова чмокнула вэльма в лоб.

― Не выпускай камень из рук, ― Тор напустил на себя чрезвычайно серьёзный вид, очевидно, смутившись. ― Пусть всегда будет при тебе, с ним тебе ничего не грозит. Да, и слушайся своих товарищей, они знают, что делают, ступайте осторожно и смотрите в кроны!

― Обязательно! ― пообещала девушка.

Они быстро поднялись на пригорок, оставив непроходимые чащи позади, и с вершины помахали Тору рукой. Тот слегка и неумело махнул своей белой лапой в ответ, очевидно, не понимая значения этого жеста, но скорее из приличия, и скрылся за изумрудной зеленью листвы.

 

Дальше отряд двинулся быстрее, Фариселл, ведущий людей, наращивал скорость, и все спешили за ним. Со стороны сильно рассечённых скалистых гор, в прорехах между которых виднелись оранжево-коричневые полосы Фаллен-Граундской земли, доносились пустынные запахи, приносимые сюда тёплым ветром равнин С'арруса. С другой стороны, где, покрытые лесом горы, подпирали небесный свод, на тропу зеленоватыми облаками стекала прохлада вершин. В центре они перемешивались, образуя некую ирреальную пелену, стелящуюся вдоль пути, проложенного вэльмами и рождающую в мозгу странное смешенное чувство, какое бывает, наверно, только в фантастичных снах.

Кэльвиарон на поверку оказался действительно самым удивительным краешком Адальира, здесь, сочетание не сочетаемого становилось особенно выпуклым. Увлечённые продолжающимся путешествием, вавилонцы и думать позабыли об опасности встречи с кэльвирнами, древесными драконами Кэльвиара. Одурманенные странным коктейлем из тепла пустынь и прохлады горных лесов путешественники, было, совсем расслабились, как вдруг выяснилось, что отряд оказался среди достаточно плотно растущих деревьев.

― А, помните, что говорил про этих чудовищ тот медведик? ― спросила Алёна, замедляя шаг.

― Точно, ― спохватился Дэльвьир, ― мы слишком далеко зашли в лес, это туман сыграл с нами шутку!

― Да чего опасаться-то? ― вяло возразил Авельир, опираясь спиной о ствол большого дерева. ― Здесь, вроде всё путём, лес как лес... ― Он вынул из кармана маленькое зеркальце, подаренное ему Алёной, и, глядя в него, стал прихорашиваться.

― Тебе это не поможет, ― усмехнулся Дэльвьир, ― ты теперь похож на клоуна из американских триллеров, Шэугкан смыл с тебя весь лоск!

 ― Тебе не понять красоты, ― в ответ надменно произнёс готический рыцарь, круговыми движениями растирая пальцем пудру на недостаточно прокрашенные места, ― готика ― это целая наука!

Послушав их диалог, Фариселл громко рассмеялся. Авельир закончил свои действия, и удовлетворённый результатом, собирался уже убрать зеркальце обратно, как вдруг, случайно направил его вверх. В зеркальце отразилось что-то, беззвучно летящее на него прямо сверху.

― Врассыпную! ― прокричал он, молнией отпрыгивая в сторону.

По земле пробежала рябь, Фариселл подхватил Алёну и кинулся в кусты слева. Дэльвьир метнулся назад и полетел под уклон с пригорка. Через мгновение в землю врезалась огромная, покрытая листвой голова древесного цвета. Из-под клыков дракона с грохотом полетели камни и брызнули фонтаны земли вперемешку с грязью. Авельир скатился со склона, всё ещё слыша над собой грохочущие камни, он прокатился по небольшому выступу и оказался на краю обрыва. Преодолев высокую траву, ограждающую край скалы, готический рыцарь спрыгнул ещё ниже и прижался к скале под нависающим уступом. Несколько мгновений он мучительно напрягал свои феноменальные слух и зрение, пытаясь понять, где может быть чудовище сейчас, но различить среди грохота что-то было довольно сложно.

― Эй, где вы все? ― раздался откуда-то сбоку испуганный голос Алёны.

― Я здесь! ― отозвался бас Дэльвьира сверху.

Авельир отряхнулся, ещё раз прислушался, и уже, было, решил выбираться из своего укрытия, как вдруг услышал голос Фариселла, который доносился с той же стороны, что и Алёнин.

― Оставайтесь там, где сидите! ― прокричал низкорослый рыцарь. ― Помните, что говорил вэльм про территорию дракона? Я выведу девушку, а вы ступайте другими путями! Быстрее, бегом через чащу, встретимся на той стороне холма!

― Ты что, с ума сошёл?! ― прокричал Авельир. ― Нам ещё разминуться не хватало!

― Они здесь везде, кэльвирны, я только сейчас увидел их воочию, придётся рассредоточиться! ― настаивал Фариселл.

И правда, теперь и Алёна, сидящая сейчас рядом с Фариселлом в кустах, видела отстоящие отдельно деревца, в кронах которых скрывались драконьи головы. Их было так много, и они были так похожи на обычные чуть кривоватые сосны, что отличить их на глаз можно было, только если смотреть под правильным углом. Лишь отведёшь взгляд и тут же теряешь их из виду, и снова всюду растут самые обыкновенные деревья. Молодые кэльвирны, прорастая, смотрели вверх, именно были наиболее опасны для дартгротов, перехватывая их на лету. Более зрелые же под весом собственных голов, клонились к земле и были вынуждены охотиться на наземных существ. Мудростью Кэльвиара, таким образом, создавшего их, растительные драконы Кэльвиарона защищали все возможные пути, не позволяя воинам Граса Даркфлесса прорваться в запретные долины.

― Что нам делать? ― дрожащим голосом спросила Алёна, наконец рассмотревшая ужасающих драконов в кронах деревьев.

― Вон, ― Фариселл вытянул руку вперёд, указательным пальцем показывая на едва заметную в зарослях тропу, ― мы пойдём туда и перехитрим драконов, к нашему счастью они не умеют бегать!

― Я тоже не очень умею бегать, ― пробормотала Алёна. ― А ты не можешь наколдовать там как-нибудь, чтобы их не стало? ― она с мольбой поглядела на низкорослого рыцаря.

― Зачем? ― изумился Фариселл. ― Это самые обычные животные, то есть, я хотел сказать, растения. И не надо причинять им дурного без особой нужды, тем более, если есть возможность обойти их, к тому же я не владею такими навыками...

― Так бы и сказал, что не умеешь! ― Алёна, будто бы обиделась, скорее, это было от испуга.

В этот момент из-за заросшего кустарником пригорка раздался голос Авельира:

― Ладно, тогда я двинулся, ― крикнул он, ― увидимся на той стороне!

― Вперёд! ― скомандовал Фариселл, бросаясь со всех ног в заросли и увлекая за собой девушку.

Невдалеке за кустами раздался грохот тяжёлых шагов Дэльвьира, который, очевидно, услышав призыв друзей, тоже поспешил на противоположную сторону холма.

Среди ветвей что-то сверкнуло, и небо прочертила яркая линия, как тогда у переправы. Серебристый предмет, напоминающий ракету со свистом пересёк небосклон и скрылся в зарослях где-то совсем недалеко.