Силль и Аэл'орри

Тем временем, переполняемый радостью, Силль бежал сквозь ночной лес. Он знал, что скоро встретится со своей возлюбленной, и эта мысль согревала его сердце. Аллвэ передал Силлю, когда и где она будет его ждать. Её звали Аэл'орри, она была из немногочисленного народа эрфний, что ныне обретался в лесах у подножья Шадоурока, постоянно путешествую с места на место. Некогда это был славный и многочисленный род. Тогда племена эрфний властвовали в лесах Гленнвуда и Кэльвиарона на юго-западе Адальира.

Внешне эрфнии довольно сильно напоминали людей, если не считать золотой чешуи, которая местами покрывала их тела. За этот золотой окрас некоторые называли их также "суль'рир", что в переводе с древнегеоральдического означало "солнечный народ". Считалось, что суль'рир были созданы богами на вершине Шадоурока, и именно волшебный солнечный рассвет первого дня всего сущего одарил их тем золотым окрасом.

У Аэл'орри, как и у всех прочих эрфний были золотые волосы, золотистая кожа и сияющие глаза. Но, несмотря на яркие краски, коими наделил её портрет Господь, лицо девушки было совсем простым и наивным, хотя в чём-то и весьма утончённым. Золотая чешуя покрывала не только её тело, но золотилась также на руках и ногах девушки, то был признак чистоты её рода.

Сквозь ветви и листву пробивались серебряные лучи лунного света, луна здесь была просто-таки огромной. Тихо пели песни ночные птахи и где-то далеко звучал женский голос, звенящий столь нежно, сколь и те струны, что вторили её песне в ночной тиши. Может быть, это жена погибшего воина оплакивала павшего мужа, или наоборот, дева радовалась возвращению своего избранника с победой... А, может быть, это она, Аэл'орри пела, воодушевлённая предчувствием, что скоро встретится с Силлем.

Он бежал по влажной траве, пробирался сквозь колючие кустарники, а песня всё звучала и всё отчётливее звенели серебряные струны арфы... Они встретились на озарённой голубым светом поляне, окружённой лесом, когда луна короновала ночь, войдя в зенит. Он шагнул в высокую траву и тысячи светлячков метнулись ввысь, звёздами отразившись в каплях росы.

Аэл'орри шла ему навстречу, и они встретились в самом центре. Ничего не говоря, она нежно коснулась его волос, а после взяла Силля за руку и повела за собой. Они вышли к тихой и медленной реке, на дне которой сияли рассыпанные звёзды. Они долго молчали, а потом долго говорили, негромко, почти шёпотом и снова молчали. Аэл'орри сидела, прислонившись спиной к стволу большого дерева среди корней у самой кромки воды, а Силль лежал возле, положив голову ей на колени. Она гладила его по волосам своими длинными, изящными пальцами, а он думал, что хотел бы, провести так целую вечность, и не уходить отсюда никогда.

 

― Ты никогда не спрашиваешь, откуда я прихожу и куда ухожу, ― наконец произнёс Силль, когда чувства его снова стали приходить в порядок. ― Просто ждёшь меня каждый раз, будто знаешь, что я обязательно приду!

― Знаю, в этот раз Аллвэ помог нам, ― Аэл'орри посмотрела ему в глаза. ― Ты же мой избранник, но такой странный, говоришь как чужеземец...

― Но я и есть чужеземец...

― Да, но иногда я об этом забываю... ― Аэл'орри немного погрустнела и обратила свой взор к искрящейся воде. ― Ты из тех, кто бродит по свету, надеясь узнать все истины. Вы думаете, что только тогда сможете жить в мире с собой, но, чем больше вы узнаёте, тем больше печали ложиться на ваши души...

― Поверь, Аэл'орри, я не такой. ― Силль, затаив дыхание, любовался её полными лунного света очами. ― Больше всего на свете я люблю сидеть за своим компьютером, я бы и не вылез из-за него вовек, меня привела в Адальир ты...

Её золотые брови изумлённо приподнялись, и выражение лица стало совсем наивным.

― Я должен сказать, хотя бы тебе, ― Силль взялся рукой за лоб, будто у него разболелась голова. ― Мои путешествия в Адальире ― тайна, и я не имею права рассказывать о них никому, но тебе я верю как себе и хочу, чтоб ты знала...

― Я слушаю тебя, ― она нежно провела рукой по его волосам. ― Успокойся и расскажи мне всё. Мне можно довериться.

― Понимаешь, как бы тебе сказать? Есть другой мир, мой мир. Он не похож на Адальир, в нём много зла, войны не прекращаются веками...

Лицо Аэл'орри сделалось очень серьёзным.

― И я ничего не могу с этим поделать. Я просто живу там, каждый день хожу на работу, занимаюсь компьютерами...

― Ты так часто говоришь это странное слово, что это такое?

― Ну как тебе объяснить? У вас нет таких вещей, это штука, при помощи которой можно делать разные другие штуки... Можно, например, написать мелодию, нарисовать картинку, или, скажем, написать послание человеку, живущему за морями, за горами, и он получит его через мгновение. Это называется "Интернет" ― всемирная сеть, можно что-нибудь сказать и твои слова передадут на другой край света...

― Как сигнальные костры?

― Что-то вроде. Но самое главное, ― Силль понизил голос, ― там можно увидеть картины... И вот на одной такой картине я увидел... тебя!

― Меня?! ― изумилась Аэл'орри.

― Да, именно тебя, и сразу полюбил каждую твою чёрточку, ― Силль с нежностью дотронулся до её лица, он не верил счастью и всё время боялся, что Аэл'орри окажется лишь очередным прекрасным сном. О, сколько таких снов он пересмотрел за это время! ― Правда, тогда я решил, что ты всего лишь выдумка, фантазия художника... ― признался он, наконец, собравшись с мыслями.

― Я выдумка? ― растерялась эрфния. Она даже не могла припомнить, кто бы это мог нарисовать её портрет. Эрфния совсем позабыла того странного путешественника в нелепом, по их меркам, плаще, что так долго бродил по деревушке несколько вёсен назад, тайком зарисовывая всё в свой потрёпанный походный блокнотик самым простым карандашом...

― Я хочу рассказать тебе всё с самого начала. Однажды ночью я сидел за своим любимым компьютером и копался в Интернете. Совершенно случайно, на каком-то форуме я увидел рисунок. Это был простой полупрофессиональный рисунок, сделанный обычным карандашом, на нём была изображена девушка...

― Девушка? ― Аэл'орри нахмурилась, возможно, это была ревность.

― Вот, ― Силль вынул из-за пазухи прозрачный целлофановый файл, в котором был вложен лист бумаги А4 с распечатанным на принтере женским портретом. Он никогда не расставался с личной реликвией. Аэл'орри с изумлением узнала в изображённом лице то, что каждый день смотрело на неё по утрам из водной глади, когда она спускалась к реке, чтобы напиться или набрать воды для приготовления пищи.

― Неужели это я?! ― она принялась тщательно рассматривать портрет.

― Да, это ты. У нас много рисуют, я не знаю, как объяснить тебе это... У вас есть те, кто рисуют природу или других суль'рир?

Аэл'орри задумчиво скосилась, стараясь припомнить:

― Не знаю, ― она пожала плечами, ― а, зачем изображать то, что и так уже есть?

Силль не знал, что на это ответить.

― У нас уже мало осталось лесов и рек, люди сами уничтожают свой мир, это трудно понять даже мне самому. Но этот рисунок, твой портрет... Я по привычке сохранил его и, думал, что забыл. Но вскоре я ощутил острую потребность вновь взглянуть в твои глаза...

Аэл'орри улыбнулась и с нежностью поглядела на Силля. Слова парня коснулись самых тонких струн её сердца.

― Я тоже хочу смотреть в твои глаза всегда, ― прошептала она и, склонившись, нежно поцеловала Силля в лоб.

― Понимаешь, я подумал, что художник, создавший это лицо на бумаге, не мог просто выдумать тебя. Каждый человек, когда рисует лицо, либо срисовывает кого-то, либо рисует тот образ, который любит, но это значит, что раньше он уже где-то это видел...

― Зачем так сложно рассуждать? ― Аэл'орри положила ладонь Силлю на грудь.

― Но я очень хотел, чтобы ты была реальностью! Я стал всеми возможными способами искать автора рисунка, я надеялся, что он расскажет мне, кто на самом деле изображён на портрете, ― Силль замолчал и отвёл взгляд. ― Я, наверное, выгляжу наивным...

― Совсем нет, что ты!

― Ну, а если бы ты только раз увидела отражение какого-то человека в воде, то стала бы искать его?

― Я бы поверила воде, она не умеет лгать!

― А, если, скажем, услышала бы про меня в песне ветра, разве поверила бы, что есть другой мир, и, что там есть такой вот я?

― Я бы и ветру поверила, он лучший певец, лишь соловей поёт красивее его, но и он не умеет лгать...

Ответы Аэл'орри были просты, но исполнены глубокого смысла, Силль даже растерялся.

― Я тоже поверил, что ты существуешь, и всё-таки нашёл этого художника. Он рассказал мне какую-то полную, как мне тогда показалось, абракадабру про параллельный мир, про тебя...

― Ты хотел, чтобы я оказалась настоящей, а не выдумкой, но не поверил, когда узнал правду? ― Аэл'орри была просто поражена.

― Такие мы, люди...

― Смешные! ― протянула Аэл'орри снисходительно, будто сама знала всё на свете.

― Я, правда, безумно желал, чтобы бы ты и вправду существовала...

― Я существую... ― Аэл'орри улыбнулась.

― Потом я встретил странного человека с козлиной бородёнкой, которую он отчего-то постоянно мусолил в пальцах, мог бы сразу сбрить и забыть, раз так мешается. Он сказал, что прибыл из Адальира и позвал меня в ряды воинов Вавилона. Я решил, что он сумасшедший, и ты бы поняла меня, если бы с моё пожила на Земле. Мы там давно не верим в чудеса. Мы мало что знаем о самих себе, но уверены, что постигли весь окружающий нас мир, это парадокс.

― Я же говорю, смешные! ― улыбнулась Аэл'орри.

― Понимаешь, он сделал так, что мы встретились, я наконец-то нашёл тебя! ― Силль страстно сжал её маленькую ладонь. ― Я не мог снова упустить тебя, поэтому я согласился с его предложением. Среди нас много достойных людей, которые борются со злом просто потому, что не могут иначе, но я здесь только из-за тебя. Я вступил в ряды защитников вашего мира только, чтобы мочь видеть тебя...

Аэл'орри аж замерла, тронутая таким признанием.

― С тех пор, я регулярно получаю послание, в нём мне сообщается, что я должен делать и куда отправляться. В своём мире я нахожу навигатора, человека, который может путешествовать через миры, и вместе с такими же, как я, вавилонцами, переношусь в ваш мир...

― Но в самом начале ты так часто бывал в нашем лесу! Я была уверена, что ты живёшь неподалёку, в Илверре, например... ― Аэл'орри опустила глаза.

― Раньше мы виделись чаще, потому что я только обучался новому ремеслу, Силий всё время брал меня с собой, но теперь я попадаю в Адальир только для выполнения миссии.

― И теперь ты не всегда попадаешь в Гленнвуд, поэтому-то ты и не знаешь, когда придёшь снова? ― догадалась Аэл'орри, и лицо её сделалось грустным.

― Да, сам я пока не могу перенестись в Адальир. Только избранные умеют открывать переходы, а задания наши стали всё дальше от Гленнвуда. Но я обещаю тебе, что буду и дальше стараться научиться навигаторству! Видишь этот кристалл? ― Силль вытащил из-за пазухи свой дефендер из горного хрусталя на зелёном шнурке.

― Вижу, твой талисман, ― Аэл'орри тщательно оглядела камушек.

― Когда мы одолеем всё зло Адальира, он превратится в воду, я стану волен делать всё, что захочу, и тогда я навсегда останусь здесь... С тобой... Если, конечно, ты захочешь ждать...

― Что ты имеешь в виду? ― Аэл'орри растерялась.

Силль отвёл взгляд и упавшим голосом произнёс:

― Ну, вдруг, тебе встретится хороший парень из ваших...

― Не продолжай, я поняла! ― Аэл'орри с нежностью поглядела на Силля. ― Мне нужен только ты! ― произнесла она шёпотом. ― Время не имеет значения, потому что мы вместе, мы обручены, мы не можем разъединиться обратно, это невозможно.

― Хорошо, я хочу верить... ― Силль вновь страстно сжал её ладонь.

― Но почему ты заговорил об этом сейчас?! ― Аэл'орри, словно о чём-то догадалась, и в глазах её блеснул неподдельный испуг.

― Мы получили очень важное задание, надо переправить одного человека, Избранную, которая чрезвычайно важна для Вавилона. От этого зависит будущее всего Адальира и твоей долины в том числе. Возможно, нам предстоят сражения с противниками, и я не знаю, чем всё это может кончиться... ― Силль старался напустить на себя непринуждённый вид, чтобы не пугать любимую, но это не очень-то получалось.

― Это очень опасно? ― Аэл'орри нахмурилась и её золотистые брови сверкнули в лунном свете, подобно драгоценной россыпи.

― Не знаю, Аэлли, ― Силль задумчиво почесал кончик носа и вновь поднял взор на девушку. ― Но нам придётся пройти весь Адальир, а чудовища ждать не будут...

― Ты говоришь о воинах властителя Шадоурока? Они уже поджидают вас на тропах из Гленнвуда...

― Что ты говоришь, как ты узнала?! ― он ошеломлённо уставился на девушку.

― Я живу здесь с рождения и знаю обо всём, что происходит в Адальире. Последнее время здесь стали твориться странные вещи. Верховный старейшина деревни Виркельстер Ориус рассказывал, что из-под земли вылезают чудовища. Я и сама видела, как в долине Шэугленн у подножья Шадоурока ударные воины короля Свиртенгралля охотились за странными существами, которые выползали из разлома в земле, а потом разбегались по лесу...

― Воины Гиртр... ― Аэл'орри не позволила Силлю договорить, коснувшись пальцами его губ.

― Не произноси этого слова, ― попросила она и с опаской взглянула в темнеющее небо: где-то вдали за рекой сверкнула молния. ― Его крепость совсем близко, ― добавила она, понизив голос. ― Он витает здесь и видит всё и слышит всё!

Среди облаков прокатился глухой отзвук дальних громовых раскатов.

Силль ещё сильнее сжал её ладонь:

― Его воины на этой стороне?! Проклятый демон! Они могли заметить тебя! Это так опасно! ― воскликнул он, обуреваемый волнением. ― Тебе не следует ходить к Шадоуроку и так рисковать собой!

― Да, ― согласилась она, увидев, как взволнован её любимый. ― Но, во-первых, как видишь, теперь я могу вас предупредить, а, во-вторых, я защитилась от взоров.

― Ты нивелировала восприятие? ― догадался Силль.

― Да. Меня никто не видел. А наши старейшины всё головы ломали, по чью душу эти чудовища пришли в Шэугленн?

― И давно они здесь шарятся?! ― спросил Силль, напряжённо затаив дыхание.

― Шарятся? ― переспросила Аэл'орри.

― Давно Его воины появились в Шэугленн?

― С тех пор, как долину начало затягивать серым дымом, с прошлого полнолуния...

Силль поднялся с земли и уселся напротив Аэл'орри, глаза его нервно бегали по сторонам, было видно, что он что-то судорожно обдумывает.

― Значит, герддроны в Шэугленн уже около месяца... Но это, ни с чем не вяжется! Каким образом они прознали о нашем прибытии так задолго?!

Аэл'орри пожала плечами.

― Я должен, как можно быстрее рассказать об этом Брелову, и он, возможно, захочет... ― Силль не стал договаривать, он бросил на Аэл'орри взгляд, и вдруг замер, словно внезапно что-то осознал. ― Боже! Ты так прекрасна! Ты даже не знаешь, насколько ты прекрасна!

От смущения Аэл'орри опустила взгляд и кротко улыбнулась.

― Аэл'орри, я должен тебя просить об одной вещи, ― нехотя начал Силль, вспомнив, наконец, об истинной цели путешествия.

― Конечно, я провожу тебя и твой отряд к этому месту! ― ответила девушка, словно прочитав его мысли.

― Но тебя не должны видеть, я не хочу навлечь последователей Т'эрауса на ваш город.

― Не волнуйся, ― Аэл'орри ласково улыбнулась и нежно провела ладонью по его щеке. ― Я спрячусь от взоров, как и в тот раз, меня не увидят даже твои друзья.

― А как же тогда я тебя увижу?

Аэл'орри вытащила из складок платья маленький пузырёк, прозрачный как горный хрусталь и протянула его Силлю. Внутри сосуда блестела золотистая жидкость.

― Протри ею глаза, и ты сможешь видеть всё, что скрыто, это эликсир верного толкования, ― добавила она.

 

* * *

В этом районе все стены давно исписаны руками уличных художников-неоурбанистов. И эта старая кирпичная стена не исключение, хотя на ней ещё и осталось место для самовыражения... Снова баллоны пошли распылять краску, и здесь опять работают всё те же парень в розовой куртке с капюшоном и девушка в радужной толстовке и жёлтой кепке... Сперва очертились силуэты шести мужчин в плащах, и с мечами и одной девушки в сером шарфе...

Вскоре к рисующим присоединились такие же художники старого города, граффити заполнило всю стену, ещё остававшуюся чистой: Вот человек с козлиной бородкой держит в ладони странное сияющее существо с крылышками и огромными глазами, подле валяется поверженное чудовище, а за его спиной, нарушая все законы гравитации, по отвесной стене мчится жёлтое такси... Вот два других чудовища ведут беседу в величественном тронном зале какого-то неведомого дворца, а рядом среди ночного леса, расположилась пара влюблённых...

Рисунок завершён, мастера краски удаляются, довольные своей работой, а на стене продолжает жить их картина, как отражение всего прошедшего в каком-то волшебном краю нашего необъятного мира...

 

* * *