Глава IV

 

Диана спасает Брелова

Дурман как ветром развеяло, это кто-то ухватил Брелова за ворот сзади и теперь тащил сквозь землю на поверхность. Теперь перед его глазами проносился только грунт, скрывший Гиртрона и его занесённый меч...

Очутившись на поверхности, вырванный из кошмарного помрачения, Брелов упал на сухую траву и увидел в небесах сверкающее солнце. Он беспомощно шарил глазами по округе, ища того, кто вытащил его из катакомб и вдруг увидел над собой сосредоточенное женское лицо. У неё были белые волосы, алые губы и большие голубые глаза, которые глядели на рок-музыканта странным одурманивающим взглядом, какой бывает только у красивых, голубоглазых женщин. Казалось, она чуть косит, но это делало её образ лишь притягательнее. Голову женщины покрывала светло-зелёная накидка, а за спиной сверкал золотой лук. Это была та самая голубоглазка из трактира в Гленнвилле, что угостила их малиновым вином и тем самым указала на врага.

― Кто ты?! ― пробормотал Брелов, протягивая к незнакомке руки и пытаясь ухватить её за одежду, но он ещё не до конца освободился от чар Гиртрона и не мог скоординировать свои движения, они выходили размашистыми как у пьяного. Он хотел было ухватиться за край накидки своей спасительницы, но неловко промахнулся и, не успев встать, вновь повалился на землю.

Девушка на это лишь усмехнулась и исчезла из поля зрения рок-музыканта, на прощание, махнув краем своего зелёного плаща, который заслонил на миг колющее взгляд солнце.

Брелов перевернулся на живот и в панике стал озираться, лишь нащупав рукоять своего меча, он успокоился и стал подниматься на ноги.

 

Оглядевшись, он понял, что оказался с другой стороны Шадоурока. Всё здесь было унылое и мрачное. Деревья скрючила засуха, листья облетели, трава пожелтела и стелилась по земле пыльным ковром. Небо было высоким и чистым, но солнце светило как-то не так, слабее обычного и совсем не давало тепла, но вместе с тем кололо глаза до боли. Гора с этой стороны казалась ещё более огромной и неприступной. Если со стороны Шэугленн подножье горы было пологим и покрывал его изумрудный лес, то отсюда гора начиналась отвесной стеной, из чёрной глади которой росли только острые каменные глыбы. Взобраться на гору по этой стене было попросту нереально. Отдельные облетевшие деревца, вцепившиеся в гладь, местами, явно не выдержали бы его веса, и Брелов понял, что штурмовать Шадоурок отсюда бессмысленно.

Вокруг на многие мили простиралась изрезанная сухими оврагами и рытвинами, испещрённая трещинами и разломами серая равнина. Казалось, что видна линия горизонта, но это лишь туманная завеса играла злую шутку с человеческим взором, скрывая далёкие предметы, а над туманом, как будто из серого неба неожиданно и пугающе вырастали далёкие горные вершины.

 

Свиртенгралль

Брелов ощутил спиной могильный холод, который пронизывал всё его тело, тогда он нервно обернулся и увидел, что на другом краю равнины возвышается огромное строение. Казалось, что именно этот величественный дворец, выстроенный из антрацитового камня, и излучал мороз. Брелов внимательно оглядел бесконечно высокий замок, расположенный в проходе меж двух огромных горных хребтов, словно специально для него была продолблена эта прореха в скалах. Стены замка-великана были покрыты множеством башенок и иных сооружений, словно бы там целый город стоял на исполинском постаменте, и, может быть, именно его видела Избранная во сне начала путешествия. Он давил своей массой и тёмным цветом на нервы, как уродливое пятно, выбиваясь из ровного серого цвета хребта. Как стражник, караулящий проход меж скал стоял он и смотрелся мрачно и жутковато.

Громадина была знакома Брелову, он видел рисунок города-дворца в Интернете неоднократно, но близость его в реальности заставляла сердце уходить в пятки от смертельного ужаса. Это был Свиртенгралль ― столица чудовищного королевства Гиртрона, несокрушимый в веках оплот крепости Кйа-Ори и древняя цитадель самого Т'эрауса.

Чуть ближе и правее от ворот Свиртенгралля на сером холсте пыльной земли сверкало что-то, похожее на водную гладь озера. Брелов слышал легенду и мгновенно догадался, что это россыпь горного хрусталя, который с испокон веков носят на шее все воины Адальира. Когда-то под стенами Свиртенгралля шёл великий бой, армия Адальира сражалась с легионами Даосторга. Тогда много воинов полегло, тогда Т'эраус сокрушил войско и отбросил защитников Адальира до самого Арвельдона, а хрустальные дефендеры павших приказал сложить кучей пред входом в замок, как доказательство собственного могущества, и с тех пор так поступали всегда. За хрустальный талисман вавилонца в Свиртенгралле платили большую сумму, ведь воины Кэльвиара никогда не расставались с ними, и заполучить его можно было, лишь убив владельца и сняв хрусталь с павшего вавилонца. За века россыпь хрусталя стала такой огромной, что частично засыпала дорогу, ведущую к Свиртенграллю, и блеск кристаллов виднелся за многие мили своими бликами и игрой света на гранях. Счесть нельзя было, сколько дефендеров лежало там, и за каждым стояла душа павшего вавилонца, отдавшего жизнь во имя добра и справедливости в борьбе со злом, что таилось в стенах Свиртенгралля. После победы короля Герронии и падения Т'эрауса, Свиртенгралль утратил былое могущество, и сила его ныне осталась лишь в пределах Кйа-Ори, однако победитель король Торильтар, что сразил Старгерольда наследника Даосторга, почему-то не стал убирать хрустальную россыпь, очевидно в назидание потомкам оставил он её.

И Брелов видел, как играют грани тех кристаллов. Странно, но всё небо над Свиртенграллем было плотно завешано серыми тучами, грозившими скорым дождём, а над хрустальной россыпью проглядывал кусочек лазурного неба, оттуда, словно бы из небесной форточки на землю срывался тёплый световой луч, его краски хорошо было видно на фоне серых пустошей вотчины Гиртрона.

Брелов сделал единственно правильное в той ситуации, он попытался поскорее уйти от мрачного замка как можно дальше. Но, уходя в глубь чуждой земли, он всё так же отчётливо видел Свиртенгралль. Всё здесь было специально спланировано так, чтобы столица империи Т'эрауса виднелась отовсюду. В эпоху Георальда, когда Т'эраус правил на этих землях и ещё в ста двадцати королевствах к северу, югу, западу и востоку отсюда, кроваво алые огни Свиртенгралля отблесками были видны даже в Гаур-Хэс.

Он шёл по измученной засухой земле, а вокруг царило чудовищное запустенье. Леса в Кйа-Ори давно погибли, и безжизненные деревья стояли чёрными мачтами без единого листка. В туманной дали у подножья гор, что по левую руку от Свиртенгралля, виднелись остатки великой крепостной стены, что некогда отграничивала земли Т'эрауса от Форринггленна, а ныне лежала в руинах, лишь отдельными нагромождениями камней напоминая о своём существовании. Кое-где из-за мёртвого леса поднимался слабый дымок, значит, люди здесь всё же жили.

Скоро стемнело, Брелов устал бродить и понял, что блуждает кругами. Когда солнце и без того тусклое в этом краю Адальира, совсем скрылось за горами со стороны земли магистра Сан-Киви Фарфаллы, Кйа-Ори тотчас накрыл глухой мрак. В темноте Брелов ощутил, как жгло его глаза этими колючими лучами ранее, как мешали они взору, ведь даже солнце здесь служило Гиртрону. Только теперь, в полнейшей мгле, Брелов сумел различить на склонах вымершей долины звёздные россыпи одиноких огоньков каких-то неведомых поселений. Один огонёк горел совсем рядом, буквально в доброй сотне метров, его пламя отчётливо виднелось сквозь голую рощу. Брелов окончательно замёрз, хоть и запахнул свой жилет насколько мог. Судя по танцующему пламени, это не было жильё, а скорее костёр. Рок-музыкант понял, что если сейчас же не согреется, то может и вовсе околеть, поэтому уверенно зашагал через мёртвый лес к спасительному огню.

Всё же чего-то, опасаясь, Брелов не стал сразу выходить к кострищу, а прокрался вдоль небольшого обрыва, на котором некогда рос великий лес и выглянул из-за старого пня. Брелов увидел, что у костра спиной к нему сидит человек в какой-то рваной накидке весьма убогого вида. Больше здесь никого не было, тогда Брелов потихоньку стал приближаться к сидевшему, держа наготове меч.

 

Появление Ариллии

― На огонёк пришёл, друг? ― не поворачиваясь, произнёс оборванец, сидевший у костра чарующим и невероятно чистым женским голосом.

Брелов невольно вздрогнул, ведь она никак не могла его видеть, но всё же обнаружила его присутствие! Он вышел вперёд и стал так, чтобы огонь осветил его.

― Можно погреться у твоего красивого костра? ― спросил он у незнакомки.

― Присаживайся, ― на распев ответила та, ― ночь-то ледяная, вон, как всё инеем взялось, аж листочки свернулись! ― по голосу стало ясно, что женщина улыбнулась.

Возможно, слова про листочки, свернувшиеся от холода, надо было расценивать, как злую иронию, ведь всем известно, и Брелов сам успел в этом убедиться, что в Кйа-Ори деревья и зимой и летом стоят голые.

Лицо незнакомки закрывали длинные волосы, немного не аккуратные, спадающие со лба.

― И ты одна вот так сидишь на пустыре посреди этого проклятого места и смеёшься?! ― изумился Брелов. ― В чём тут хитрость?

― А что ты имеешь в виду? ― со странной издевательской интонацией спросила незнакомка, будто всё поняла, но просто ломалась, желая, чтобы Брелов детально объяснил ей свой вопрос.

― Я говорю, что ни один нормальный человек не станет обнаруживать своё местонахождение огнём, когда находится в обозримой близи от Свиртенгралля, ― резонно пояснил Брелов. Он сильно замёрз, и, сейчас, когда стал согреваться, то уже не имел ни малейшего желания реагировать на издёвки. Кроме того, удивление его было столь сильным, что он вообще забыл обо всём, и даже о том, что продрог до костей.

― Мне нечего боятся, ― сказала она. ― Во-первых, я уже побывала в городе Гиртрона, а во-вторых, мы находимся в низине и из Свиртенгралля огонь не виден.

При упоминании девушкой имени Гиртрона, Брелов интуитивно поднял глаза к чёрнеющему небу, ожидая, что сейчас налетит буря, засверкают молнии и произойдут прочие катаклизмы, которые обычно сопровождают упоминание чудовища, но всё было тихо.

― Чего ты так перекосился? ― вдруг спросила незнакомка, словно бы читая его мысли. ― Ждёшь когда пойдёт дождь и налетит буря? ― она будто насмехалась над ним.

― А что, не налетит?! ― совершенно серьёзно спросил Брелов, достаточно сильно озабоченный происходящим. Он поплотнее взялся за рукоять своего завидно разукрашенного меча, по-прежнему ожидая нападения.

― Конечно, нет, всё здесь и так пронизано его духом, Гиртрон, Гиртрон! ― крикнула она в полный голос. ― Видишь? Ничего не происходит! Гиртрон видит всё, что находится в его вотчине, каждый камешек, лист и последняя пылинка здесь ― это Гиртрон...

― Значит, он может увидеть нас и без огня?!

― Конечно, когда ты уснёшь, он проберётся в твой сон и сделает с твоим духом всё, что ему заблагорассудится.

― Демон сна, он унаследовал эту силу от Старгерольда, что получил её в своё время от правой руки Т'эрауса Даосторга, я знаю об этом.

― Откуда? ― удивилась она. ― Вообще, кто ты и куда направляешься?

― Может, я расскажу всё к утру? ― Брелова валил чудовищный сон, он уже стал ложиться на землю прямо возле костра, но незнакомка не дала ему этого сделать.

― Не смей засыпать! ― воскликнула она. ― Уснёшь, и Гиртрон увидит тебя! Спать будешь, когда солнце взойдёт, днём взгляд его ослабевает.

Брелов поверил предостережению, но бороться со сном становилось всё труднее, жар от костра так умиротворял!

― Да, да, но я сейчас просто упаду!

― Рассказывай о себе, говори и слова победят дремоту! ― предложила она.

Брелов вспомнил рассказ Силия о том, что воины Торильтара, когда шли войной на Старгерольда, не должны были спать, чтобы тот не уничтожил их души во сне и боролись с усталостью песнями и разговорами. И он стал рассказывать незнакомке о себе, та в свою очередь оказалась отличным слушателем, и когда сонный голос Брелова начинал затихать, сразу вытаскивала его из плена грёз каким-нибудь верным вопросом. Он рассказал ей не только историю своей жизни и нехитрой карьеры рок-музыканта, но и прочёл все тексты собственных песен и байки, слышанные про Адальир, сто тысяч и сто притчей Силия и даже события из крайнего выпуска новостей, виденного накануне путешествия.

― Вот и всё, ― закончил Брелов свой монолог, ― таким образом, я оказался в Кйа-Ори. Филирд осталась там и я не смог её вытащить. Если бы у меня было оружие, как у древних воителей, я бы ещё мог вернуться в скалу...

― А как же твой отряд?

― Чтобы помочь им я всё равно должен пройти через Шадоурок, другого пути нет.

― Но ты можешь отправиться через Зирвельдон, правда это будет гораздо дольше.

― Какими силами?! ― возразил Брелов. ― Хранители Тарнтгора Пограничного никогда не пропустят ни единого существа из Кйа-Ори, и им не важно, человек я или прихвостень Т'эрауса!

В это время солнце уже стало всходить, и его скудные лучи упали на лицо незнакомки, осветив правую щёку, не скрытую волосами. Судя по белой коже и изящной линии, очерчивающей подбородок, она должна была быть настоящей красавицей.

― Но через Тарнтгор ходят все, там лагерь Гиртрона, ― отозвалась она, и Брелов увидел, как сквозь пряди волос сверкнули её глаза.

― Как это, ты что?! ― Брелов был ошеломлён последним заявлением. ― А где же хранители границы?!

― Я никогда их не видела, только легенду слышала. Когда я была совсем маленькой, отец брал меня с собой, отправляясь торговать в Тарнтгор, но дела там шли плохо, жители совсем бедны, живут в норах в земле...

Брелов не поверил её словам, в голове у него просто не укладывалось, как великолепный белокаменный град, о котором он слышал столько красивых легенд, мог обратиться в убогий сюзерен империи Гиртрона, а славные воины стать слугами и плебеями.

― Ты врёшь, или мы говорим о разных местах, ― резко заявил Брелов с досадой, ― Тарнтгор прекрасен, когда я перебью герддронов Шадоурока, то непременно побываю в этом городе.

― Если я бедна и не ношу шёлка, то ты считаешь возможным вот так запросто называть меня лгуньей? ― возмутилась девушка. ― Если хочешь, я покажу тебе твой Тарнтгор, и ты сам убедишься, что оплот Эллера уже век в руинах!

― Сколько мы будем туда плестись без дорог? Это ж несколько дней пути и то если скакать на лошади, а на своих двоих мы неделю тащиться будем!

― Нет, глупец, мы не пойдём в город, я знаю место на соседней скале, откуда отлично видно Тарнтгор и все подступы к нему, если не боишься, то пойдём, и сам всё увидишь! ― она явно подначивала Брелова.

― У меня есть дела поважнее! ― возразил рок-музыкант.

― Хочешь вернуться к Гиртрону?

― Да, у меня нет выбора!

― Герой! ― усмехнулась незнакомка. ― Чистый герой! Ума бы тебе ещё хоть маленечко! Ну, сам подумай, твоя подружка, скорее всего, разбилась, если всё было так, как ты рассказывал, эти северяне такие колкие, совсем как лёд, что окружает их всю жизнь. Во-вторых, ты сам сказал, что у тебя нет оружия, а как ты собираешься сражаться с герддронами Шадоурока голыми руками?

Брелов бессильно стиснул зубы и замолчал, его просто трясти начинало от того, что не в силах он был исправить этот проклятый порядок вещей не то что на земле, а даже здесь в волшебном Адальире. Однако в словах незнакомки была доля правды, которая, впрочем, казалась Брелову в тот момент чем-то подлым и недостойным.

― А что ты предлагаешь? ― возмущённо спросил Брелов, адресовав свой гнев приютившей его у костра девушке, словно та была в чём-то виновата. ― Гулять с тобой по горам Кйа-Ори и ждать, пока всё само собой сделается?!

― Нет, ― она отвернулась в сторону, будто пряча лицо, которое и так было надёжно скрыто волосами. ― Для начала следует избавиться от гнева...

― А у меня больше ничего с собой нету, если ты заметила, кроме злобы, вот я и думаю её использовать...

― Я заметила, поэтому и советую успокоиться.

― Мне нужно нечто большее, нежели советы, ― Брелов стукнул остриём меча о камень. ― Но, тебе самой нужна помощь.

― Так я и предлагаю тебе нечто вполне конкретно! Я предлагаю тебе оружие.

― Какое оружие? Что у тебя может быть дельного? Я сразу отметил, что в твоём платье спрятать можно лишь маленький кинжал, как в корсаже у Гертруды, но не более.

― А почему ты решил, что я ношу его с собой?

― Нет? Значит, можешь показать, где оно хранится?

― Ты слышал когда-нибудь о Лемероне?

― Конечно, это владыка Сальвордера, непобедимый воин, великан и тиран, одержавший тысячу побед, а его победил Готрорн из рода дарффий.

― Да, а знаешь, что сделалось с жезлом Лемерона после его поражения?

― Сейчас ты расскажешь мне притчу? ― Брелов состроил скептическую физиономию.

― Его жезл храниться в монастыре Альтвериуса, а монастырь этот вон там! ― она указала рукой на западную сторону равнины, где у подножья еле видных гор угадывались очертания какого-то рукотворного строения.

― Как?! ― изумился Брелов, в душе его вновь забрезжила надежда. ― Лемеронов заклинатель здесь, в Кйа-Ори? Если бы я завладел этим жезлом, то смог бы дать бой герддронам Гиртрона!

― Ну, так, значит пойдёшь? ― обрадовалась незнакомка.

― Стоп, а с чего это ты будешь мне помогать?!

― Скажем, у меня к Шадоуроку свой счёт...

― Может, поведаешь, какой?

Она опустила глаза, несколько секунд что-то обдумывала, словно собираясь с духом, а потом резким взмахом руки отбросила спадающие на лицо волосы и продемонстрировала Брелову своё открытое чело.

― Как я уже сказала, я побывала в гостях у Гиртрона...

Лицо незнакомки было исполосовано шрамами, а кожа была белой лишь на правой щеке, которую не скрывали спущенные волосы, остальную же часть лица покрывала странная субстанция чёрного цвета с красными разводами, будто разрисовали его масляной краской. При этом глаза девушки сохранили свой первозданный ультрамариновый цвет и красотой своей скрадывали изуродованную кожу.

― Что это? ― участливо поинтересовался Брелов, ему стало жаль эту несчастную и он ещё больше возненавидел Гиртрона.

― Это? ― она усмехнулась. ― Гостеприимство Гиртрона!

― Как ты попала туда и что вообще произошло?

― Меня продали.

― Как продали?!

― Гиртрон покупает людей, но не потому, что ему нужны рабы, а с другой целью. За эти деньги он как бы покупает души продавцов. Тот, кто совершит этот грех и продаст своего соплеменника в рабство повелителю Шадоурока, навсегда становится проклятым и вступает в ряды армии Свиртенгралля. Гиртрон платит щедро за души, и каждый день кто-то продаёт своих соплеменников в рабство. Отцы продают дочерей, братья ― сестёр, ― она опустила глаза и вновь скрыла лицо волосами.

― С тобой было то же самое?

― Да, меня продали братья за десяток золотых монет, во столько меня оценил привратник Шадоурока...

― Но как сумела ты выбраться?

― Сам Гиртрон отпустил меня. Я не помню, сколько времени провела в его чертоге, это было похоже на ад, а потом пришёл человек в высоком шлеме... ― при этих словах перед глазами Брелова возник образ, виденного им в чреве горы воина с лимонным мечём. ― Это был Гиртрон. Он сказал, что теперь я больше не нужна им. Меня выбросили на этот пустырь, где я с тех пор и живу... ― она надсадно рассмеялась. ― А, впрочем, всё не так уж и плохо! Всё-таки я помогу тебе добыть заклинатель Лемерона, а ты, быть может, взгреешь Гиртрона, согласен?

― Покажи мне монастырь Альтвериуса, я поговорю с хранителями! Кстати, как тебя называть, подруга?

― Зови меня Ариллия, так назвали меня при рождении, по имени древней звезды...

― Хорошо, Ариллия, ― пробормотал Брелов и тут же заснул...

 

Отряд Брелова продолжает путь

Странно, но никакого поселения зарльсов вавилонцы в обозначенном на карте месте не нашли, лишь дымящиеся равнины, словно в долину рухнул метеорит. Трудно было даже понять, были ли здесь вообще когда-либо поселения, или, быть может, дорога вела просто к лугам. Ещё на подходе в ноздри ударил отвратительный запах гари, какого не бывает от древесины, что тоже было странно.

Вавилонцы не стали долго задерживаться на пепелище и отправились вверх по горному склону юго-восточного Свиреаля. Там в лесах, им всё-таки удалось найти небольшое селение зарльсов, но это был явно не Зарльсгленн. Делая крюк, отряд потерял много времени, и смог передохнуть в лачуге одного из местных жителей селения всего несколько часов, однако купить провизии и набрать воды из ключа им удалось, что, надо сказать, тоже было немаловажным успехом.

Вавилонцы скакали всю ночь, лишь иногда делая небольшие передышки, чтобы их лошади могли отдохнуть. Хоть гленнвудские кони и славились своей выносливостью, но и они нуждались в заботе и сне. Алёна так испугалась герддронов у мельницы, что проспала у Авельира на плече практически всю дорогу вплоть до самого Зарльского поселения. Её разум должен был отдохнуть, привести мысли в порядок и просто-напросто успокоиться. Оказалось, что каким-то волшебством, им удалось покрыть расстояние в добрую сотню миль всего за неполный день, и здесь явно не обошлось без магии.

На рассвете отряд под предводительством Фариселла вышел к границе Гленнвуда. Горы расступились, и перед взорами путешественников расстелилась пыльная каменная пустошь, именуемая Степью С'арруса. Красновато-жёлтую пустоту равнины рассекала вьющаяся и сверкающая на солнце нить. Река была в отдалении и казалась отсюда тонкой как перо горной сельерры. Между путниками и степью оставалось ещё только одно препятствие ― пологий оранжево-коричневый склон Карвергольдского плато, на котором базировалась большая часть Гленнвудского леса.

― Это граница вольной земли Гленнвудского народа, ― немного печально пояснил Фариселл, указывая рукой на серебристую водную гладь Кристеллии. ― Дальше Степь С'арруса ― войны, ураганы и пыль, борьба и разруха, а за степью Эрнонд, священный Арвельдон, крепость магов Адальира Гаур-Хэс, Южный Георальд и врата Герронии…

Слева из-за гор тянулась тёмно-зелёная полоска Гвирендорфа, над которым вздымались далёкие, но оттого не менее величественные, горные цепи Фаллен-Граунда. Этот древнейший лес стоял на южной стороне степи С'арруса и западной границе страны Граса Даркфлесса, на юго-западе покрывая склоны Малого Свиреаля и переходя в Кэльвиаровы долины. Когда-то Гвирендорфские леса покрывали всю пустошь, местами среди песков даже сохранились пни по три метра в ширину, теперь лишь напоминающие о былом величии царства бушующей зелени.

Лошадь Фариселла заржала и, взбрыкнула, передними ногами описав в воздухе полукруг. Дэльвьир дёрнул поводья, и отряд поскакал вниз по заросшему вереском склону Карвергольда, оставляя за собой слабый пыльный след, истосковавшейся по дождям земли. Как же отличался мир Степей С'арруса от Гленнвуда! Как и везде в Адальире, высокие горы Свиреаля чётко делили мир на леса, степи, и даже на сезоны года.

На скале, выпирающей из Карвергольдского утёса ниже дороги, ведущей в Гленнвуд, мелькнула полупрозрачная фигура. Это Аэл'орри следовала за отрядом, скрываемая от взоров энергией нивелирующего камня. Иногда, то ли забывая об осторожности, а тол ли от усталости, она слегка разжимала ладонь, и тогда полупрозрачной тенью проступала на фоне серых скал. Да, рассказ Силля о предстоящем сражении и воины Гиртрона в Шэугленн напугали её, заставив последовать за любимым, чтобы разделить с ним любую участь. Чтобы не быть обнаруженной герддронами, она взяла с собой сглаживающий восприятие кристалл, и теперь неотлучной тенью следовала за своим избранником по земле Гленнвуда и готова была идти дальше, так далеко, насколько это будет необходимо. Отряд скакал на лошадях, делая крюки по дорогам, а она шла напрямик через тайные тропы, но и тогда бы не смогла поспеть эрфния за вавилонцами, очевидно, и ей известно было какое-то волшебство...

Словно порхая, она бабочкой спустилась по склону и замерла буквально в нескольких десятках метров от отряда. Авельир, обладающий феноменальным слухом, повёл бровью, его ухо тоже двинулось, заслышав поступь невидимой преследовательницы. Он резко обернулся, но девушка так же мгновенно застыла, и изо всех сил сжала нивелирующий кристалл, оставшись не рассекреченной. Она знала, что Силль волнуется о ней и не позволит продолжить путь, поэтому следовало оставаться инкогнито. Раздосадованная своей промашкой, Аэл'орри решила, что впредь следует всё же держаться подальше от отряда, не привлекая к себе лишнего внимания, и, чтобы побороть обострённое восприятие спутника Силля ещё сильнее сжала кристалл, позволяя лошадям отдалиться. Её глаза заблестели от лёгких слёз, когда отряд начал таять в пыльной пелене С'аррусовой степи, ей всегда было мучительно расставаться с Силлем. Она поспешила вытереть набежавшие слёзы рукой и случайно выронила камень, в мгновение ока став видимой...

В этот момент за её спиной на утёсе возникло шесть фигур. Облачённые в доспехи и окутанные, как плащом дымными хвостами, герддроны заметили её. Никто ещё не знал, что и земли С'арруса кишели этими чудовищами. Герддроны Фаур-Каста, посланные Грасом Даркфлессом за головами рекрутов Вавилона, контролировали всю ширину горного прохода, выводящего из Гленнвуда. Они были везде, и в Гвирендорфе и в преддверии Гленнвуда. Мимо них нельзя было прошмыгнуть незамеченным, и Аэл'орри допустила непростительную ошибку, уронив кристалл...

Из-за зелёной накидки, герддроны приняли её за одну из отряда Вавилонских рекрутов. Подождав, пока отряд скрылся полностью, они ринулись вниз по склону и настигли Аэл'орри. Она заметила их слишком поздно и через секунду уже оказалась в лапах Фаллен-Граундских хищников. Аэл'орри попыталась скрыться, вновь сжав заветный кристалл, но не успела, герддроны оказались быстрее. Один повалил её на землю и проворно связал, в суматохе она потеряла свой камень. Аэл'орри боялась кричать и звать на помощь, чтобы не подвергать опасности ни Силля, ни его спутников. Связанную, её сунули в специальный мешок для пленных, затем один из герддронов взвалил мешок с пленницей на плечо и отряд, рысью помчался в обратном направлении. Преследовать людей Силия не было нужды, там, дальше их уже ждали элитные части армии Гиртрона и фавориты Даркфлесса смертоносный Визиронт и огнеподобный Шэугкан…

 

Лошадь Авельира неожиданно встала, как вкопанная, он натянул поводья и встревожено обернулся назад. Его слух уловил звуки нападения, но различить, откуда они доносились, ему не удалось, расстояние было уже слишком велико, даже для его сверхспособностей.

― Что там? ― Дэльвьир подъехал к нему и проследил взглядом за его глазами.

― Не знаю, ― Авельир пожал плечами, ― наверное, показалось… ― он немного помолчал, прислушиваясь, но всё уже стихло. ― Я подумал, что это Брелов, ― добавил он и неспешно продолжил движение.

Дэльвьир нахмурился, рысью описал несколько кругов, старательно вслушиваясь в завывание пыльного ветра. Ему с трудом верилось, что Авельиру могло что-то почудиться. Но, ничего не услышав, он двинулся дальше, нагонять отряд.

 

У великой Кристеллии

Отряд Брелова вышел к реке, берега её, насыщенные щедрыми водами покрывала ковром трава и низкорослые кустарники, возле самой кромки воды практически из реки в небо устремлялись высокие тонкие деревья с ядовито-зелёными листьями, словно бы флюоресцирующими. Они колыхались всеми своими длинными телами подобно водорослям, переплетаясь и пружиня. Танец этих странных растений просто-таки завораживал. В трещинах камней всюду вокруг Кристеллии струились голубые ручьи, говорящие о великой плодородной силе этого божественного потока. Вся долина вокруг реки преображалась, становясь похожей на самую глубь благодатного Кэльвиарона, сменившего здесь уныние степи древнего правителя пустошей С'арруса.

Далее дорогу сменяла чуть заметная тропа, тающая среди причудливого рисунка песчаной почвы. Тропа вела к реке, спускалась вниз и полностью исчезала в клубящемся у переправы тумане. Алёна встревожено поглядела на своих спутников, ширина реки, когда не было видно даже противолежащего берега, пугала её. Девушка, как не старалась, но не могла себе даже представить, как они станут перебираться на ту сторону. Можно было конечно предположить, что отряд двинется вдоль играющей воды, но Кристеллия раскинулась в обе стороны на бесконечно-необозримое расстояние, и обходить её кругом было бы неблагодарным делом. Конечно же они станут переправляться через неё на противоположный берег, это было очевидно и непосвящённому.

― А как же мы переберёмся на ту сторону? ― наконец не выдержав, спросила девушка.

Ответом ей был тут же раздавшийся радостный возглас, ушедшего вперёд Килля.

― Я нашёл лодку! ― кричал парень.

Дэльвьир облегчённо вздохнул и лицо его просветлело. Только теперь, заметив разницу, Алёна поняла, что он был сильно напряжён всю долгую дорогу. Авельир, улыбнувшись, поглядел в её сторону, мол, вот так и переберёмся ― на лодке. У всех в этот момент явно отлегло от сердца, кроме Фариселла. Невысокий рыцарь внезапно стал нервничать, будто что-то почувствовав в речном тумане. Прищурившись, он напряжённо всматривался вдаль со странным и пугающим выражением на его волевом лице.

Вдруг из тумана к облакам потянулись тонкие дымные струйки, их было так много, словно кто-то зажёг одновременно несколько десятков костров у самого побережья, а затем из клубящийся мути показались тёмные силуэты воинов в латах. Стало заметно, что дымные хвосты поднимались от их голов…

― Герддроны Фаур-Каста!!! ― вскричал Фариселл.

Под грохот стальной поступи и лязганье доспех, из тумана медленно выплывали серые знамёна Фаллен-Граунда...

― Спешиться! ― скомандовал Фариселл, спрыгивая с коня.

Авельир подхватил Алёну на руки и мгновенно очутился на тверди. Остальные вавилонцы последовали его примеру. Освободившись от седоков, лошади с перепуганным ржаньем тут же унеслись прочь. Вольные животные Гленнвуда до жути боялись слуг Граса Даркфлесса.

― Отступаем к лодке, живо! ― приказал Фариселл. Воинство Фаллен-Граунда уже неслось на них из прибрежного тумана.

Вавилонцы, сломя голову, бросились бежать по извитой тропе меж прибрежных камней прямо к тому месту, где, размахивая руками, прыгал Килль. Герддроны с грохотом и рёвом неслись следом. Эти воины были подобны диким животным. Построенные в крепостях Даркфлесса, герддроны Фаур-Каста обладали чудовищной силой. При обмене в войсках армий Т'эрауса, одного воина-герддрона меняли на полсотни пехотинцев, или шесть ― десять рыцарей, но и эти чудовища всё-таки уступали герддронам Свиртенгралля. Откуда же на земле Адальира брались те исчадия зла, знал, только Гиртрон, герддроны, порождённые им на вершине Шадоурока ценились очень высоко. Когда-то Силий сказал, что будь в армии Т'эрауса в те далёкие времена хотя бы два ― три легиона Свиртенгралльских герддронов, он без труда смог бы захватить три четверти всех изведанных земель Адальира.

Алёна до сих пор не видывали этих существ во плоти, реальная близость герддронов действительно вселяла ужас. Тем временем, группа преследователей из трёх сборов разбилась на две по двенадцать и двадцать четыре герддрона, малая продолжила преследовать отряд по пятам след в след, а большая кинулись в туман, вдоль русла Кристеллии, намереваясь, очевидно, перехватить лодку.

 

Переправа

Когда отряд достиг кромки берега, из тумана показался резной нос корабля. Это была небольшая посудина старого почерневшего дерева с одной мачтой и без парусов, нос которой украшала красивая роспись и вырезанные в древе узоры. Килль с великим трудом удерживал швартовый канат, привязанный к вылезающим из земли корням старого пня на берегу, даже отсюда было отчётливо видно, как напряжено его волевое лицо.

― Все в лодку! ― скомандовал Фариселл.

Спереди из тумана показались герддроны-арбалетчики.

Дэльвьир с Фариселлом схватили лодку за борт и наклонили её, положив бортом на прибрежные камни. Авельир с Алёной на руках в один прыжок очутился внутри посудины, остальные вавилонцы также ловко запрыгнули в корабль. Всё это произошло за какую-то долю секунды, потому что герддроны даже не успели принять стойку для стрельбы и взвести арбалеты. Изготовились они лишь, когда последний вавилонец был уже в лодке.

― Все на противоположный борт! ― хрипло прокричал Фариселл, наваливаясь на него всем весом. Парни ринулись следом, стараясь перевернуть посудину.

 ― Вы, что, с ума посходили?! ― завизжала Алёна, чувствуя, что теряет равновесие. ― Мы же перевернёмся!!!

Лодка действительно резко наклонилась в противоположную от берега сторону, едва не зачерпнув воды. Как раз в это мгновение, разъярённая тетива вражеских арбалетов выбросила фонтан холодных стрел. В несколько рядов они прошили, поднявшийся над волнами, борт корабля. Залп был такой силы, что наконечники стрел насквозь пробили дерево, но, всё же не принесли вреда вавилонцам. Чтобы в самом деле не перевернуться, парням пришлось снизить нагрузку на борт, и лодка пошла в обратную сторону. Теперь вавилонцам стало отлично видно шеренгу арбалетчиков, ловко перезаряжающих своё грозное оружие. Авельир присмотрелся к преследователям, это действительно были воины из Фаллен-Граунда. Фариселл, как обычно, оказался прав. Железные маски у этих герддронов были совсем чёрными от копоти, а так закоптиться их забрало могло только в тесных катакомбах подземных казарм Граса Даркфлесса, где бегущая из вулкана лава давала энергию жизни их железным телам. Кроме того, огонь, пылающий за их масками, был не таким ярким, как тот, что сиял в чёрных глазницах шлемов Гиртроновской армии, это явно были иные герддроны, ниже рангом, но от этого не менее опасные.

― Второй раз не прокатит! ― воскликнул Килль, кидаясь к рукояти руля. ― Хватайте вёсла!

Дэльвьир с Силлем и Фариселлом подхватили со дна длинные шесты и оттолкнулись ими от берега. Лодка отплыла всего на пару метров, но тут же вольное течение подхватило её. Килль не зря воспользовался рулём, обернув крутой нрав реки себе на пользу. Посудину, словно щепку, закрутило, и отбросило в сторону, в последнее мгновение как раз выведя из-под очередной волны стрел, которые с досадным бульканьем упали в воду совсем рядом.

 ― Кажись, ушли! ― обрадовано воскликнул Силль. ― На третий заход их явно не хватит!

Герддроны уже совсем скрылись из виду, бурные течения, которыми славилась Река Богов, продолжали стремительно уносить посудину всё дальше от кишащего герддронами побережья.

Раздосадованные своим опозданием, преследователи бросились бежать за лодкой вдоль берега. Это можно было легко понять по доносящемуся из тумана железному грохоту и оглушительному рёву.

В течение всего сражения, Алёна изо всех сил прижималась к Авельиру, а готический рыцарь в свою очередь прикрывал её своим телом. Только теперь, когда опасность миновала, гот попытался высвободиться из её объятий, но девушка так перепугалась, что ещё долго не могла разжать рук. В голове её всё спуталось, а в ушах всё ещё продолжали звучать железный лязг герддроновских лат и их оглушительно ревущие голоса. Наконец она с трудом оторвала голову от плеча и подняла на Авельира свои перепуганные глаза.

― Всё нормально, обошлось! ― заверил Авельир, ласково погладив её по волосам. ― Всё в порядке, успокойся.

Алёна с опаской огляделась: вокруг неё в лодке сидели немного потрёпанные вавилонцы, они смотрели на неё, затаив дыхание, с явным напряжением, читаемым на лицах. Лишь убедившись, что с Избранной действительно всё в порядке, они смогли облегчённо выдохнуть, а Силль даже улыбнулся. Алёна натянуто улыбнулась ему в ответ, и утомлённо взялась рукой за переносицу, от стресса у неё снова разболелась голова.

Сверкающая вода Кристеллии журчала за бортом, волны бодро несли старинную лодку вперёд, и, благодаря рулю, немного в сторону. Такое движение посудины позволяло-таки пристать к противоположному берегу супротив течения реки, хотя бы и немного ниже по течению, как, вероятно, и рассчитывал Килль. Они уверенно приближались к середине реки Богов...

 

* * *

____________________________________________________________________________________