Атака дартгротов 

Здесь, на центре Кристеллии бурление вод внезапно остановилось и течения сошли на нет, это было похоже на око циклона, когда вокруг бушует ураган, а в центре, кружась в медленном танце, неспешно падают лишь отдельные снежинки. Только здесь эффект циклонического ока странным образом имел место на воде. Кругом продолжали бурлить неистовые течения, ведь Кристеллия славилась своим вольным нравом, а на середине реки стоял полнейший штиль. Лодка застыла, лишь изредка чуть-чуть покачиваясь на меланхоличных волнах. Вверху небо было чистый ультрамарин, а вокруг плыл плотный белый туман, да такой, что не видно было ни одного берега, лишь по направлению движения воды можно было ещё кое-как сориентироваться.

Корабль дрейфовал уже около часа, и никакие усилия вавилонцев, которые пытались грести импровизированными вёслами, сделанными всё из тех же шестов, не могли заставить его взять хоть какой-нибудь вразумительный курс. В то время, пока Килль, Силль и Дэльвьир упорно боролись со стихией у руля, Алёна, Авельир и Фариселл расположились на носу корабля, где уже стали задрёмывать, убаюканные покоем тихой воды.

Авельир устроился между переборок, Алёна задремала у него на плече. Закрыв глаза, гот подставил лицо поднявшемуся в зенит солнцу, что столь щедро разливало теперь своё мягкое тепло по округе. Когда и он, сморённый покоем, стал клевать носом, по его лицу скользнула небрежная тень, затем другая и ещё одна. Авельир, который славился обострённым восприятием, приоткрыл слипающиеся глаза и, прикрыв их от солнца рукой, поглядел ввысь.

― Странные птицы, что-то я таких не знаю… ― нерасторопно проговорил он и вновь закрыл глаза.

― Какие ещё птицы?! ― раздражённо отозвался Дэльвьир с кормы. ― Лучше бы помог нам грести!

― Почему странные? ― переспросил, усевшийся напротив Фариселл.

― У них вроде по четыре крыла, как у стрекоз… ― сонным голосом пробормотал Авельир, по-видимому, не отдавая себе отчёта в сказанном.

Фариселл резко поднялся и начал напряжённо всматриваться в высокое небо, спокойно стоявшее над рекой. Остальные побросали вёсла и резко обернулись к Фариселлу, уже понимая, что его так напугало.

― Это не птицы! ― наконец воскликнул он, увидев что-то в облаках. ― Летающие воины Даркфлесса, дартгроты…

― Быть не может! Чтоб их! ― воскликнул Дэльвьир, выхватывая меч.

― Это дартгроты, дартгроты! ― никто и никогда не видел ещё Фариселла таким напуганным. ― Вы их живьём не видели, а мне вот доводилось! Летающие герддроны, одни из самых опасных тварей Фаллен-Граунда, сгинувшие в небытие ещё на заре самых древних эпох и вновь вызванные к существованию силой Граса Даркфлесса. Именно этими деяниями их возрождения из мрака прошлого он окончательно испепелил свою и без того тёмную душу и плоть, превратившись в узника собственного доспеха!

Пускай дартгроты кружили всё ещё слишком высоко, вавилонцы поспешили обнажить мечи и приготовились отражать атаку. Авельир усадил Алёну на своё место между переборок, а сам встал спереди, прикрыв собой девушку. Он снял с плеча лук, и, зарядив его стрелой с зелёным опереньем, принялся терпеливо ждать.

Пока ничего не происходило, река медленно перекатывала низкорослые волны, более похожие на зыбь, облака уютно кружили в ввысоке, а солнце также изливало своё щедрое тепло. Затишье длилось уже достаточно долго, за это время солнце успело пройти примерно одну десятую часть видимого небосклона.

― Может быть, они ушли? ― шёпотом спросил Дэльвьир, обращаясь к Фариселлу, тот пожал плечами. ― Может это разведчики были? Покружили себе и уши восвояси, нет?

Мощнейший удар сшиб Дэльвьира с ног, что-то вырвалось из-под воды и, пролетев над палубой, атаковало рыцаря со скоростью молнии. Дэльвьир выронил из рук меч и повалился на дно лодки. Воины вздрогнули, не поняв, что случилось.

― Дэльвьир, ты цел? ― крикнул Авельир, подбегая к валяющемуся на палубе товарищу.

― Нормально, ― пробормотал бородач, ощупывая себя руками. ― Что это было?!

― Ещё один! ― раздался крик Килля.

Все обернулись: из-за борта взмыло какое-то клубящееся чёрное пятно. Со свистом оно неслось на Килля, из пятна показалась полупрозрачная рука, сжимающая длинный щербатый меч. Мгновение застыло, Алёна затаила дыхание, ожидая развязки. Килль выхватил свой клинок и подставил его сталь вражескому острию. Мечи скрестились, и раздался странный хлопок, как от взрыва. Киллю удалось защититься от атакующего лезвия, но удара такой мощи он ожидать не мог. Летящий воин отбросил его к противоположному борту, да с такой силой, что парень на мгновение лишился сознания. Увидев, что происходит, вавилонцы сразу вышли из оцепенения. Авельир мгновенно вскинул лук и пустил стрелу вслед удаляющемуся дартгроту, тут же перезарядив оружие новой стрелой на этот раз с ярко-оранжевым оперением.

Пущенная стрела со свистом исчезла в тумане, вскоре послышался всплеск воды, значит, Авельир промахнулся. Вавилонцы встали спина к спине кругом, выставив мечи и замерли в ожидании новой атаки. Авельир прислушался, как и всегда, теперь он полагался только на свои обострённые чувства. Вдруг он разжал пальцы и выпустил в пустоту новую стрелу. Как раз в это мгновение очередной дартгрот взмыл из-под воды, Авельир просто раньше услышал звук его появления, и выстрелил на упреждение. Как он и предполагал, в Адальире его и без того феноменальные чувства обострились до волшебных. Стрела встретила воина точным попаданием в торс. Чудовище издало отвратительный протяжный рёв, и, немного ещё поднявшись над водной гладью, рухнуло обратно, подняв столб брызг. Всё стихло. Вавилонцы переглянулись, а Алёна подползла к валяющемуся на палубе Киллю. Судорожно начав вспоминать всё, чему её учили в мединституте, Алёна решила для начала проверить пульс. Потом раскрыла Киллю глаза, чтобы посмотреть реакцию зрачков, в этот момент парень пришёл в себя и стал подниматься.

― Как ты?! ― встревожено спросила она.

Килль немного покачивался и держался рукой за затылок.

― В норме, ― морщась, отозвался он.

Силль перевёл дыхание:

― Ещё раз так напугаешь, и я сам тебе врежу! ― выдохнул он с облегчением.

― Где эти твари?! ― испуганно спросила Алёна, обводя взглядом вавилонцев.

― Не знаю, ― Дэльвьир развёл руками. ― Авельир одного отправил к праотцам, это точно, а куда подевались остальные, даже не представляю!

― Наверно, напугались и свалили по тихой! ― гордо произнёс Килль, всё ещё не очень уверенно держась на ногах. ― Мы им показали, но надо сказать силы у них, как у слона…

― Ну, что будем делать? ― Дэльвьир повернулся к Фариселлу.

Фариселл застывшим взглядом смотрел за борт в туманную даль, держа наготове меч.

― Сейчас что-то будет! ― страшным шёпотом ответил низкорослый рыцарь. ― Держитесь! ― прокричал он следом.

Лодку немного тряхнуло и вновь всё стихло.

― Вы слышите, или только я? ― занервничал Авельир, уловив какой-то звук, смутивший его слух.

― Это ещё что?! ― Дэльвьир, начал судорожно озираться по сторонам.

Спустя мгновение уже все почувствовали странный гул, идущий от водной глади, звук всё нарастал и становился просто невыносимым. Алёна не выдержала и стала зажимать уши ладонями, но это не помогало, вибрация проходила через всё её тело.

Сообразив, что скоро звук и его проймёт, Фариселл спешно вскарабкался по мачте и стал вглядываться в речную даль, тут же его взору открылась странная картина: недалеко от лодки подле торчащих из реки камней вода бурлила, словно кипела. Такое же бурление наблюдалось ещё с двух других сторон, а вокруг, кольцом окружая судно, расплывались странные пенные следы. Это дартгроты, наполовину погрузившись в воду, неистово били всеми железными крыльями, будоража водную стихию реки.

― Это дартгроты, они вызывают бурление вод! ― крикнул Фариселл с мачты.

― Вероятно, движение их крыльев вызывает вибрацию воды, создающую угнетающий нервную систему гул, который мы слышим! ― перекрикивая шум, выдал предположение Авельир. Он даже не пытался закрыть уши, поскольку теперь его обострённое восприятие работало против него.

― Переведи на общечеловеческий! ― Килль явно не понял сказанного.

― Это как ультразвук, колебания на особой частоте, они способны убить!

― Что нам делать?! ― Силль метался по палубе, звук начинал сводить его с ума.

― Нам нужна помощь Вавилона! ― прокричал Дэльвьир. ― Фариселл, вызови подмогу! Скорей!

 

Крафтсман приходит на помощь

Фариселл уселся на палубе, подвернув ноги, словно готовясь к медитации. Губы его еле заметно подрагивали, как будто он что-то проговаривал про себя. Тем временем, остальные воины из отряда уже валялись на палубе. Первым свалился Авельир, его восприятие было самым сильным. Затем не выдержала Алёна, затем не справились с напряжением Силль и Килль, последним упал Дэльвьир, но будучи от природы человеком большой силы он и сейчас не лёг, а лишь осел, зацепившись рукой за борт. Фариселл продолжал призывать ведомую лишь ему силу, но пока ничего не происходило. Вдруг в чистом небе над судном сверкнула молния, и вниз полетел какой-то предмет.

Не открывая глаз, Фариселл подставил ладонь и принял дар. В руке низкорослого воина сверкал короткий жезл, сделанный из чего-то, похожего на горный хрусталь. Он весь искрился и переливался, свет причудливо играл на его гранях, как отблески восхода играют на сводах Хрустального Храма в ранний час. Фариселл открыл глаза, лёгким движением он отбросил, спавшие на лицо волосы, вскочил на ноги и метнул жезл за борт. Когда тот коснулся поверхности Кристеллии, во все стороны брызнули бесчисленные лучи света. Река застыла, как будто вода стала каменной, и в её ровной как зеркало, и прозрачной, как слеза глади отразилось ультрамариновое небо, лодка вавилонцев также замерла. Гул стих, вавилонцы смогли раскрыть зажмуренные глаза и, убрав ладони от ушей, стали медленно подниматься на ноги. Ещё никто не понимал, что происходит, вода в реке вдруг стала твёрже камня, а потом вся видимая поверхность реки буквально взорвалась: вверх ударили миллионы фонтанов, куски застывшей воды, как ледяные глыбы начали рассыпаться на множество осколков, какая-то неведомая сила буквально вытолкнула дартгротов Фаур-Каста из реки. Их бесформенные тела, скрываемые чёрным туманом, подбросило на огромную высоту в сверкающее небо. Падая обратно, чудовища расправили обе пары своих крыльев, как теперь стало видно, сделанных из чёрной стали, и спланировали на воду, обступив лодку кольцом. Но вернуться обратно в поток они теперь не могли, как не могли и напасть на судно, сошедшая с небес широкая радуга окружала корабль необоримой стеной.

― Скорее хватайте руль, пока защита не ослабла! ― воскликнул Фариселл. ― Правьте к берегу С'арруса, река сама понесёт нас!

Все дружно навалились на прикреплённую к рулю жердь, выводя корабль на верный курс. Далее всё произошло так, как пообещал Фариселл: откуда не возьмись, возникшее точно под лодкой течение подхватило посудину и устремило её к золотистой полоске берега, туда, куда изначально и лежал их путь…

Дартгроты бессильно кружили вокруг, проносясь в считанных миллиметрах от корпуса, но не способные преодолеть защитную преграду волшебной радуги. Происходящее невероятно вдохновило всех путешественников, Килль просто на глазах ожил, словно и не был без сознания ещё мгновение назад, а Силль просто сиял от счастья, так радовала его победа над врагами. Алёна с трудом осознавала, что происходит. До сих пор ей казалось, что это какой-то дурной сон, что этого просто не может быть: река в обрамлении искрящейся зелени и тёплый туман, когда на дворе декабрь, летающие чудовища, Фариселл, укротивший реку силой волшебства, и эта радужная пелена, что прочнее бетона и брони. Она понимала, что попала в совершенно иной мир, что здесь возможно практически всё, она видела чудеса своими глазами и могла коснуться их пальцами, но скупой рассудок упорно опровергал очевидное, так трудно было её восприятию привыкнуть к новой реальности мира Адальира. Смотря сейчас на весёлые лица своих спутников, она вдруг стала понимать, что всего за день они стали ей очень близки и дороги, будто все они действительно её братья. Это ощущение было удивительнее волшебства Фариселла и всего того волшебного, что теперь окружало её в Адальире, ведь на земле у неё не было близких родных, не было даже просто друзей, эти чувства единства и взаимопонимания были в новинку и теплотой своей согревали душу и сердце.

Только теперь, пересекая с ними своевольную реку на странном кораблике, спасаясь от неведомых монстров, кружащих вокруг палубы, и застящих свет своими ржавыми крыльями, Алёна полностью поняла слова Силия о том, что она Избранная. Нет, она не была исключительной, не обладала сверхспособностями, просто разум её всегда был готов вырваться за пределы обыденности и разбить границы дозволенного унылой реальностью грязного мегаполиса. Её душа, её разум были готовы поверить в Адальир, поэтому Силий пришёл именно к ней. Арбитр Стихий знал обо всём уже тогда, когда первый раз их глаза встретились под тусклым фонарём, когда он взял из её рук милостыню, а взамен подарил целый новый Мир, великую цель бытия и новых друзей. Счастье переполняло в эту минуту и её сердце, все опасности, окружающие теперь вавилонцев в Адальире стали пылью по сравнению с тем неописуемым чувством тепла и умиротворения, подаренного ей чудесным моментом осознания всей сути её пути. И как же сильна была её благодарность этому странному оборванцу с нелепой бородёнкой в три волосины по имени Силий, что привёл её в столь желанный и сказочный, но в то же время столь реальный мир Адальира!

"― Я должна научиться управлять этим миром!" ― решила Алёна. "― Я должна помочь вавилонцам и стать Избранной!" ― теперь Алёна была полна решимости, надо было, во что бы то ни стало оправдать надежды Силия, и выполнить то, чего ждал от неё, нуждающийся в ней волшебный мир Адальира.

Вдруг небо прочертила, словно падающая звезда или комета. Что-то серебристое, напоминающее футуристическую ракету, со свистом пересекло зенит, и, по-видимому, приземлилось в тумане на противоположном берегу. Вскоре послышался железный грохот и всплеск воды, когда доспехи очередного дартгрота свалились в реку недалеко от борта вавилонской посудины. Никто не понял, что произошло, но чудовищу, вероятно, не посчастливилось столкнуться с той самой кометой...

 

Разруха и мрак Кйа-Ори

Дни и ночи в Кйа-Ори текли так вяло и уныло, что невозможно было сказать, сколько точно времени заняла дорога к монастырю. Пейзажи не отличались большим разнообразием, всюду царил упадок и разорение. Хоть Ариллия и старалась обходить поселения, но местами на пути всё же попадались разрозненные строения. Эти вросшие в потрескавшуюся землю домишки больше смахивали на гору мусора. Среди развалин и остатков некогда красивых дворов унылыми тенями бродили бледные, лишённые осмысленности здешние жители. Лица их выражали вековечную грусть и полнейшее запустение их оскудевших душ. Поистине, Гиртрон захватил не только пространство здешней земли, но и просторы разума всех её обитателей.

― А чего ты ждал? ― то и дело восклицала Ариллия, когда выражение лица Брелова становилось совсем уж удручённым от увиденного вокруг, и странно смеялась, словно злорадствуя над разрушенной империей.

― Я не понимаю! Если у них нет досок и камней, чтобы сложить достойный дом ― это их нужда, а не вина. Но, почему бы не собрать мусор в кучу и не подмести свой собственный двор хотя бы пучком сухостоя? Вона сколько его растёт повсюду!

― Пойди и спроси! ― с усмешкой предложила спутница.

Да и зачем было спрашивать очевидное? Брелов уже понял, что разорение в Кйа-Ори пришло не извне, не по велению Гиртрона или Т'эрауса, а изнутри из душ тех, кто жил в этом некогда прекрасном краю...

 

История Альтвериуса

Позвольте, я немного отвлекусь и расскажу об Альтвериусе, чьим именем назван монастырь в Кйа-Ори, в который направились Брелов с Ариллией.

Альтвериус был третьим сыном Стельдера хранителя мудрости Зирвельдона и племянником Филлерста. С раннего детства Альтвериус, или как называли его ласково Альверий, больше тяготел к своему дяде, нежели к отцу. Отец Альтвериуса Стельдер был волшебником, говорили, что он мог совершать большие чудеса. Ещё до эпохи Войн Разочарования король Зирвельдона назначил Стельдера главой магической гильдии. Стельдер усердно трудился на ниве волшебства и многое постиг, в то время как его брат Филлерст тратил все свои недюжинные умения в другой области. Филлерст занимался изучением истории Адальира по книгам, систематизировал их, собирал великую библиотеку, которая ныне носит его имя. Филлерст разыскивал книги Адальира по всем концам страны, покупал редкие издания за свой счёт и даже собственноручно реставрировал погибающие летописи. В собрании Филлерста были даже такие раритеты, как "Трактат о грядущем" Вельдона Форуса, "Шестая летопись крепости Армильд-Клианор", считавшаяся утраченной при пожаре во дворце Силирерия (наместника царя), что в Южном Георальде, ещё в 1674 году. И даже "Тайная книга созидания" ― единственная книга, написанная собственноручно древним божеством, которая вышла из-под пера самого чудовищного Т'эрауса, пока тот ещё не начал творить разрушений. Кстати сказать, о существовании последней узнали совсем недавно, поскольку за ней как за великой реликвией охотилось множество всевозможных последователей чудовищного культа Т'эрауса и местонахождение её приходилось скрывать. Воистину, habent sua fata libelli!^[1].

Искатели "Тайной книги созидания" по большей части были приверженцами первичной концепции происхождения Мира и выходцами из областей сопредельных крепости Т'эрауса и самой Кйа-Ори. Они организовали мощное движение, неисчислимое по количеству последователей. Последователи не собирались на тайных сходах, не имели структуры организации. Всё, что было у них ― это некий свод правил, которые должны были исполнять все члены ордена. Устав исполнялся всегда точно и беспрекословно. Участники культа могли всю жизнь прожить и не встретиться с другими такими же, как они. Единственной целью их было по мере прохождения собственного жизненного пути искать любую информацию об утраченной рукописи древнего чудовища.

Согласно преданию, "Тайная книга созидания" связывала Т'эрауса с первоначальной целью его собственного бытия. Она была как бы мостом, связующим мрачные берега разрушительного духа нового Т'эрауса с тем существом, которым он был в самом начале времён. Считалось, что если он прочтёт собственные строки, то станет вновь прежним и сбросит оковы ненависти. Хотя, по правде сказать, в это никто не верил, поскольку Т'эраус слишком далеко уплыл от тех светлых берегов, где построили лодку его жизни.

Но даже эфемерная возможность крушения его власти была слишком реальной для последователей чудовищного культа ненависти. Все они стремились найти и уничтожить эту рукопись, чтобы исчезла даже надежда на перемену установившегося порядка вещей. Ведь если бы из мира Адальира вдруг исчезло зло, порождённое, привнесённое и выпестованное Т'эраусом, то культ их также канул бы в лету.

Альтвериус любил книги, ведь читать он умел уже когда ему было только семь месяцев отроду. Он помогал дяде Филлерсту во всём, а вскоре произошло странное: у Филлерста открылся дар предвидения. Он мог предсказывать события, которые вскоре происходили с такой точностью, что, казалось, он сам видел их происходящими. Он предсказал многие вещи и события, которые произошли потом в Адальире с поразительной точностью. Он предсказал победу Эллера над Даосторгом, заточенье Серебряного Короля в скале, поход Торильтара против Свиртенгралля и даже открытие нового заклинания, призывающего ледяные бури. Только одно предсказание Филлерста не сбылось, но и эта ничтожная капля дёгтя давала его противникам возможность называть его по прошествии сотен лет лгуном и шарлатаном.

Несбывшееся пророчество касалось завершения великого похода Торильтара. Филлерст был тогда уже совсем древним старцем, когда говорил о грядущем сражении в Кйа-Ори, многие думали, что от столь почтенного возраста у него просто ум за разум зашёл, ещё бы, прочитать столько книг, и остаться человеком чистого ума было не под силу обычному смертному! Филлерст утверждал, будто собственными глазами видел, как Торильтар пронзил Старгерольда и тут же сам упал замертво. Он предсказывал, что войско Торильтара будет полностью разбито и изничтожено ещё под стенами Свиртенгралля и ни словом не обмолвился об битве с легионами Граса Даркфлесса у Тарнтгора Пограничного.

Хотя, всем известно, что произошло на северной границе Зирвельдона, и чем окончилась та великая битва. Торильтар сразил армию Т'эрауса, став поистине самым великим из величайших королей всех эпох. В славе и золоте воротился он в Герронию и многие годы подвиг его прославляли поэты и летописцы. А Филлерст говорил, что Торильтар падёт, что после похода его, мрак застелет все окрестные земли и что потускнеют золотые гербы величайшего королевства на многие века. Он предсказывал разорение и гибель, бегство людей северо-востока на запад, исход тысяч беженцев и становление власти Т'эрауса и его нового преемника.

Преемник, конечно, появился, на счёт этого пророчества относили появление Гиртрона, но противники такого взгляда, утверждали, что его нельзя считать тем самым наследником, предсказанным Филлерстом. Ведь он, то есть Гиртрон ― преемник Старгерольда, а Филлерст говорил о преемнике самого Т'эрауса, возражали они.

Тем не менее, Альтвериус поверил учителю, тогда все верили ему, ведь события были так далеки во времени от его слов, и проверить их было нельзя. Альтвериус решил упредить катастрофу и стал создавать, как он говорил "основу благополучия". Это были самые разнообразные формации. Он строил монастыри, основывал ордены и тайные общества хранителей Адальира. Сам Эллмэорос Древний помогал его делам, и посвятил его в глубочайшие тайны магии Гаур-Хэс. Говорят, будто бы именно тогда возникла идея создания Вавилонского Братства, но открыть портал им просто не удалось.

Потом была Война Разочарования. Многое, созданное Альтвериусом и Эллмэоросом, было разрушено. Эллмэорос Древний пал при битве в Гаур-Хэс, когда старинный дворец был практически разгромлен. Служители гильдий Фаур-Каста и Свиртенгралля, по воле человеколюбия новых властителей, впервые за сотни лет пущенные на совет, потворствовали разрушению всего, что было создано во имя сбережения добра на земле Адальира. Настала Эпоха Разочарования. Альтвериус тяжело переносил перемены, происходившие в Адальире. Он ушёл в далёкие края и больше о нём никто ничего не слышал. Поговаривали, что он сгинул в пещерах Кау-Инс, что его забрали к себе хранители крепости-святыни Армильд-Клианор, и даже, будто он стал невидим для обычного глаза и по сей день живёт в Кйа-Ори, присматривая за злокозненными проделками слуг Т'эрауса и вассалов Гиртрона.

Как бы там ни было на самом деле, а единственное, что сохранилось до наших дней, созданное великим Альтвериусом ― был монастырь в Кйа-Ори. Эллмэорос наложил на его стены столь мощное заклятие, что ни одна тварь Свиртенгралля не могла проникнуть внутрь или причинить вред строению снаружи. Говорят, что здесь великий волшебник древности заключил силу всех стихий разом, применив так называемые волшебные тетраморфы, что и дало такую защиту монастырю. Монастырь был обнесён высокой стеной из цельного камня, вросшей в скалы. Ворота были широки и необозримо высоки, но створок на них не было! Заклинание хранило вход лучше, чем древо, камень и самый лучший инженерный замок.

Внутри монастыря все монашеские кельи и иные помещения были расписаны текстами, излагающими пророчества Филлерста. Они располагались так, что общеизвестные предсказания были на стенах простых комнат, а тайные пророчества украшали своды святилищ. Чем более посвящён был служитель монастыря, тем больше пророчеств мог постичь он.

 

Главное пророчество Филлерста

Рискуя слишком отдалиться от нити повествования, всё же расскажу о главном пророчестве Филлерста, доступном нашему пониманию. Это предсказание о борце, завершающем Эпоху Разочарования, который придёт сокрушить короля Шадоурока (Гиртрона) и сам станет таким же, как Гиртрон исчадием зла. Именно об этом пророчестве говорила Брелову Филирд, когда они карабкались по стенам тоннеля Волгаллиона. Суть предсказания сводилась к следующему: Филлерст сказал, что по прошествии ровно трёхсот тридцати трёх лет и трёхсот тридцати трёх дней с того дня, когда падёт Старгерольд, в день великого "солнцепомрачения", а так пророк именовал солнечное затмение, в Свиртенгралль вступит великий боец, который свергнет Гиртрона и займёт его место в ряду демонов сновидений.

Все ждали и боялись этого пришельца. Победа Торильтара сперва над Старгерольдом, а затем и над силами Фаллен-Граундского воинства под Тарнтгором Пограничным вселила в сердца людей веру и надежду: если одно пророчество Филлерста, которое считалось самым важным, не сбылось, то и слова о новом короле Свиртенгралля, стало быть, могли быть пустыми. Наблюдая за Гиртроном, мудрецы уразумели, что более страшного существа Кйа-Ори ещё не видывала, Гиртрон пришёл в тот момент, когда тёмные светила небес над Свиртенграллем взошли в зенит, что сотворило из преемника Старгерольда поистине наистрашнейшего из королей древнего замка на границе мрачных земель…

 

Аэл'орри в Фаур-Касте

Возвестив оглушительным топотом своё возвращение, отряд из шести герддронов и двух дартгротов вошёл в предел Фаур-Каста через врата первой крепостной стены. Один из дартгротов нёс на плече крохотный в сравнении с ним самим мешок, руки же остальных были заняты оружием и щитами.

На вратах один из предводительствующих дартгротов, сказал что-то стражнику, после чего тот сразу протрубил в длинную медную трубу. Звук переполошил всех обитателей мрачной крепости. Орды герддронов последнего легиона, звеня доспехами и расточая чад и смрад по округе, вывалили на двор. В воротах Фаур-Каста показалась уродливая фигура Граса Даркфлесса, тяжело переставляя свои проржавевшие ступни, добровольный житель доспеха, едва заслышав голос победной трубы, лично вышел встречать отряд.

Он приблизился к дартгротам и, выпустив из-под шлема облако чёрного дыма, уставился на них пустыми глазницами своего железного шлема-лица.

― Мы привели вам одного воина из армии Вавилона, ― ржаво-хриплым голосом произнёс дартгрот. ― Он в мешке для пленных!

Даркфлесс распрямился, оказавшись вдвое выше своих слуг, и в ожидании перевёл взгляд на мешок. Второй дартгрот поставил тюк наземь перед королём и раскрыл его. Едва увидев внутри испуганное лицо Аэл'орри, Даркфлесс шарахнулся от мешка как от огня.

― Это кто?! ― гневно воскликнул он.

Дартгроты в замешательстве переглянулись, их ограниченный самыми простыми действиями и логическими построениями не больше, чем в три слова, разум не мог в этот момент понять, чего хочет от них повелитель.

― Воин Вавилона из отряда Арбитра Стихий, ― проревел тот дартгрот, что всю дорогу нёс Аэл'орри на плече.

― Она женщина?! ― ужаснулся Грас.

― Скорее всего, ― развёл клешнями второй дартгрот, ― хотя ручаться не стану, ибо я плохо разбираюсь в этом деле.

Даркфлесс впал в долгое раздумье.

― Проклятущий Стронцвет! ― наконец с нажимом изрёк он, вспомнив слова, сказанные ему Гиртроном. ― Живо уведите пленницу в замок, спрячьте её в лунном зале, а чтобы она не смогла убежать, ты, ― он ткнул пальцем в доспех одного из дартгротов, ― будешь следить за ней неотлучно, пока я не придумаю, что нам с ней делать.

В знак повиновения Дартгроты проревели что-то нечленораздельное.

В это время к Даркфлессу сзади подбежал какой-то старик в серой рясе и с большой коричневой книгой в руках, он стал прыгать и бить ладонью по доспехам Граса, привлекая, таким образом, его внимание, пока тот, наконец, не обернулся.

― Господин! ― вскричал старик. ― Не лучше ли нам убить её сразу, во избежание угрозы, о которой предупреждал Стронцвет?!

Аэл'орри в мешке сжалась от ужаса, хоть она и не понимала языка Фаллен-Граунда, но по тону догадалась, что этот колдун желал ей зла.

― Пошёл прочь, червь! ― взревел Грас, отбрасывая чародея своей огромной рукой в сторону. В этот момент в нём взыграла гордыня и высокомерная уверенность в собственном бессмертии. ― Ни ты, ни Стронцвет, ни кто-то ещё никогда не будут указывать мне, что делать! Я великий маг, полубог, а ты смрадный гад, ползающий лишь ночью, и боящийся собственной тени!

Дартгроты и герддроны, почуяв меняющуюся энергию Даркфлессовского гнева, начали пятиться от разъярённого господина, а Аэл'орри ещё больше сжалась и припала к земле.

― Чего вы ждёте?! ― вновь проревел Даркфлесс. ― Исполняйте приказание!

Тотчас дартгроты подхватили мешок с Аэл'орри, как пушинку, и понесли в сторону Фаур-Каста. Даркфлесс проводил их своим безжизненным взглядом, затем с презрением оглядел вассалов, и, извергнув из-за забрала облако едкого чёрного дыма, направился в сторону дворца.

 

Громко топая стальными ногами, дартгрот нёс Аэл'орри через коридоры Фаур-Каста. Через дырку в мешке, она могла видеть лишь проплывающие над ней каменные потолки и чёрные своды замка. Извернувшись внутри своей тканой темницы, Аэл'орри смогла взглянуть назад: за ними, раскачиваясь из стороны в сторону, следовал Грас Даркфлесс, одним своим чудовищным видом, вселявший в сердце ужас. Не оставляя надежды на спасение, Аэл'орри нащупала на дне мешка нивелирующий кристалл и крепко сжала его обеими ладонями, надеясь, что теперь её не должны были видеть обитатели Фаур-Каста.

Ряды факелов на стенах пылали всё ярче, коридор, до этого прямой, как копьё, вдруг стал петлять, пошёл куда-то вверх, затем вниз, и снова вверх. Аэл'орри услышала странное лязганье и скрип, она не могла видеть, что там происходит впереди, но по звукам догадалась, что это был лязг засова и скрежет провисших створок ворот, что раскрывались, царапая гранитный пол.

Дартгрот вступил в лунный тронный зал ― огромное помещение с узкими высокими окнами, больше напоминающими щели бойниц в толстенных стенах из цельного камня. Эта зала специально была спроектирована так, чтобы солнечный свет не мог проникнуть внутрь напрямую, а отражённые и рассеянные лучи давали лишь, вечно царящий здесь слабый сумрак. За окнами виднелись высокие скалистые горы, окружающие Фаур-Каст с незапамятных времён. Здесь как-то особенно мерзко пахло гарью и дымом от извергающегося Гоаронта.

Зала имела форму прямоугольника, возле длинной стены напротив дверей располагался длинный каменный постамент, служащий столом, а справа от него огромный трон. Справа у торцевой стены, стоял ещё один трон, много больше первого. Это был главный трон Даркфлесса в этом зале, за троном в стене располагалось несколько высоких резных окон, свет из которых дотягивался только до подножья трона и не распространялся дальше. Сам трон был выточен из цельного куска зеркально отполированного камня, и, казалось, врастал в пол, который в этом месте сплошь был покрыт сталактитами, которые, очевидно, ещё не успели выдолбить. За меньшим из тронов стоял гигантских размеров меч, одной рукоятью опёртый на спинку, знаменитый Флесскаурт, подаренный Грасу Даркфлессу самим Лемероном в Сальвордере много веков назад.

Дартгрот подошёл к малому трону и поставил мешок с Аэл'орри на его сиденье. В дверях показались уродливая фигура короля Фаллен-Граунда и второй дартгрот из отряда.

― Стерегите её, пуще, чем зеницу ока! ― приказал он дартгротам, в ответ тот, что принёс Аэл'орри, повернулся к повелителю и почтительно склонился.

Даркфлесс хлопнул в ладоши, и двери сами собой закрылись. Дартгроты встали подле дверей, как часовые, сложив руки на груди, и погрузились в странное состояние, напоминающее анабиоз, огонь в их глазницах стал совсем тусклым, но начал издавать странный низкий гул, а дым, идущий из щелей шлема, потёк медленнее, завиваясь в спирали.

 

* * *